Итальянская записная книжка

— Это Марина ди Чиенти, — раздался из купе голос Маши, которая, оказывается, ни на миг не теряла его из поля зрения.

Пятеро парней, один из них был бритый наголо, поднялись с перрона в вагон. И поезд пошёл дальше.

Они курили в тамбуре, что‑то обсуждали, кажется, ссорились.

Артур вернулся на своё место.

— Хотите посмотреть где мы находимся? — Маша достала из своей сумки сложенную вчетверо карту и развернула её. — Вот Римини. А вот железная дорога. Вам видно? Дать лупу?

— Видно.

Он действительно видел коричневую линию железной дороги, идущей вдоль длинного сапога Италии, смутно различал чёрные буковки, составляющие названия городов, видел далеко вдающийся в море большой полуостров, мимо которого они сейчас проезжали.

— Где Барлетта?

_ Вот, — Машин палец ткнул в ту точку, где железная дорога снова выходила к морю. — Весь месяц, тридцать пять дней будете плавать, поправится ваша нога. Смотрите, они к ней пристают.

Он мельком глянул в сторону коридора. Парни уже стояли вокруг девицы, бритоголовый вроде бы миролюбиво гладил её по плечу.

Артур снова уткнулся в карту. Он обратил внимание на то, что с левой стороны «сапога», почти напротив, находится какой‑то большой город, по крайней мере, название его было напечатано такими крупными буквами, что он смог разобрать — NAPOLI.

А севернее был Рим, была Венеция, Пиза Ассизи, была Флоренция… Ещё в Москве подумывал он об этих, конечно же, недоступных соблазнах. Никаких бы денег не хватило на переезды, отели, еду. Да ещё на двоих с Машей.

…В коридоре что‑то произошло. Парни с гоготом устремились к тамбуру. А девица с пафосом потрясая руками, что‑то завопила.

Маша перевела:

— Да кто они такие, чтоб делать мне гнусные предложения??! Как их зовут? Кто их здесь знает?

За окнами неожиданно быстро смерклось. В вагоне зажглось электричество. Поезд подходил к Барлетге.

…По перрону под огнями фонарей навстречу вышедшим из вагона Артуру и Маше стремительно шагал дон Донато.

— Прибыли! Слава Христу! — он обнял их, отнял сумки и повёл через здание вокзала к пустой сонной площади, усадил в старенький «фиат».

— Сейчас сначала поедем не ко мне, всего несколько километров, близко, — сказал он, включая двигатель. — Ва бене?

— Ва бене, — с готовностью откликнулась сидящая рядом Маша.

Они заговорили по–итальянски.

Глядя на мелькающие в свете фар стволы деревьев, Артур подумал о том, что здесь, в Италии, он всецело попадает в зависимость от Маши и Донато, который мог бы догадаться, что они несколько устали от долгой дороги, голодны.

В глазах Артура ослепительно вспыхнул фосфоресцирующий круг. И медленно исчез.

Хотя итальянская речь была непонятна, в разговоре мелькали имена Машиных друзей Алессандро и Марии–Стеллы, которые со своими детьми зимой жили в Москве, а сейчас вернулись на летние каникулы домой под Флоренцию. Упоминалось знакомое слово «комунита». Артур уже знал, это означает «община», знал, что Маша в Москве регулярно посещает подобную «комунита» при костёле. Не раз она с присущей ей настырностью пыталась увлечь туда и его, пока Донато не пресёк эти попытки, напомнив ей, что нет ничего отвратительней, чем лишать человека духовной свободы.

«А вдруг они все‑таки сговорились? — подумал Артур. — И во спасение моей грешной души будут таскать меня по своим общинам…»

…Впереди за тёмными силуэтами деревьев замелькали огни. Машина проехала мимо проволочной изгороди, нырнула в раскрытые ворота, около которых стоял человек, и покатила в тоннеле из сплетённых виноградных лоз к освещённому пространству перед сельским домом.

Здесь у накрытого длинного стола ждали люди. Услышав призывные гудки Донато, они вскочили со своих мест, ринулись навстречу машине.

Артур вышел вслед за своими спутниками и ощутил, что наконец оказался в Италии. Из темноты слышался стрёкот цикад. Справа и слева из- под густого покрова листвы свисали тяжёлые виноградные грозди.

Потом он сидел за столом между Донато и Машей, перед ним мелькали загорелые руки женщин, приносящих из кухни то скворчащие сковороды с сосисочками из конины, то противни с пиццей, то бутыли молодого вина, то корзины с фруктами, то тарелки с нарезанными ломтями арбуза.

А напротив, по другую сторону стола, сидели и лакомились дети тех, кто все это приготовил. Одна крохотная девочка робко пододвинула к Артуру плоское блюдо с горкой неизвестных ему плодов.

— Грацие, — сказал Артур. — Спасибо.

Плоды были желтоватые, овальные, как гусиные яйца. Вкусные, дивно ароматные.

— Это фрукт кактуса опунции, очищенный от колючек, — объяснил Донато. — У нас называют «фики д'индиа».

«Где я все это уже видел? — подумал Артур, глядя на резную виноградную листву, на сверкающие глаза детей, на бутыли, на все это изобилие. Вспомнились московские антикварные магазины давней, послевоенной поры. Тогда там можно было видеть, а богатому человеку и купить, старинные картины итальянских мастеров, изображавших подобные пиры простых людей.