Читаем Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв. полностью

Распространение позитивистских воззрений привело к более основательному анализу материала источников, к более дифференцированным оценкам итальянского присутствия на черноморских берегах. Наиболее крупным достижением в изучении средиземноморской торговли в целом явилось двухтомное сочинение немецкого ученого В. Гейда[73]. Оно не утратило значения и в наши дни. Использовав большое число открытых и опубликованных к тому времени источников, Гейд впервые дал краткую характеристику итальянских факторий Южного Причерноморья и состояния торговли в них. Труд Гейда был продолжен А. Шаубе, написавшим историю средиземноморской торговли до середины XIII в.[74] После Гейда и Шаубе изучение темы пошло по двум направлениям: 1) исследование средневековой торговли как таковой, ее институтов прежде всего с историко-юридической и финансово-технической точек зрения[75] и 2) историко-политические штудии, главным образом многовековой борьбы Венеции и Генуи на Леванте, а также османской проблемы для итальянских республик[76]. И то, и другое направление лишь косвенно затрагивали Южное Причерноморье как объект исследования.

Вторая половина XIX — начало XX в. были отмечены интенсивной работой по выявлению и публикации новых источников, чему способствовала деятельность созданных в это время в Италии и России обществ по изучению истории, особенно Одесского общества истории и древностей (основано в 1839 г.) и Лигурийского общества отечественной истории (создано в 1858 г.). Интерес к теме стимулировали выставки документов и памятников, как например экспозиции «Итальянцы за границей», организованная в Милане в 1906 г., и «Генуэзские колонии на Востоке» (Генуя, 1914)[77]. Укреплялось и международное научное сотрудничество. В 1913 г. президент Лигурийского общества Ч. Империале предпринял поездку на специальной яхте из Генуи в Константинополь и Крым для осмотра генуэзских памятников и контакта с русскими учеными[78]. К тому времени русская наука накопила значительные достижения в изучении прошлого Северного Причерноморья. Были написаны и крупные труды по истории итальянской политики и колонизации в Черном море Ф. К. Бруна[79], М. Волкова[80], Η. Н. Муракевича[81], Μ. М. Ковалевского[82], В. Н. Юргевича[83], Л. П. Колли[84]. Но к истории Южного Черноморья упомянутые исследователи не обращались.

Первые шаги в изучении черноморской торговли делала в те годы греческая историография[85]. Новые материалы из Генуэзского и Венецианского архивов были введены в научный оборот выдающимся румынским историком Н. Йоргой[86]. Его ученик и продолжатель Г. Брэтиану был одним из первых издателей нотариальных актов, относящихся к Причерноморью. Однако в теоретическом отношении Брэтиану следовал за Р. Хайненом[87] и А. Пиренном и рассматривал итальянскую торговлю как капиталистическую по природе, применяя такие термины к ней, как меркантилизм, протекционизм и т. п.[88] Брэтиану преувеличивал также положительное значение «монгольского мира» для развития торговли в конце XIII — первой половине XIV в.[89] Труды Брэтиану внесли, однако, много нового в изучение политической и экономической истории всех причерноморских областей[90].

В межвоенный период наблюдается определенное снижение интереса к Причерноморью. В итальянской историографии в период фашизма исследования были сосредоточены вновь на проблеме колониализма, который всячески апологетизировался; итальянская экспансия в Причерноморье рассматривалась с шовинистических позиций Б. Дуданом, К. Манфрони, М. Нани Мочениго, Н. Нальдони и др.[91] В их трудах было мало новых идей и даже новых фактов.

В послевоенной итальянской историографии произошло заметное оживление интереса к изучению экономической истории морских республик. Крупными достижениями были труды Дж. Луццатто и Р. Чесси по истории Венеции[92], Г. Астути, П. Сарачено и М. Буонджорна о юридическом статусе и административном управлении генуэзских факторий в Причерноморье[93], В. Витале и Дж. Костаманьи по истории Генуи «генуэзского нотариата[94], А. Сапори и Ф. Мелиса[95] по источниковедению истории итальянской торговли на основе преимущественно богатых и малоисследованных тогда фондов Архива Датини в г. Прато. Интенсивные архивные разыскания привели генуэзского архивиста Дж. Муссо к открытию многих новых источников по истории Причерноморья XIV–XV вв., в том числе массарий Каффы 1386 и 1424–1426 гг.[96] Систематизация архивных фондов и выявление материалов, относящихся к Леванту, проводятся также А. Агосто и Дж. Феллони[97].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1066. Новая история нормандского завоевания
1066. Новая история нормандского завоевания

В истории Англии найдется немного дат, которые сравнились бы по насыщенности событий и их последствиями с 1066 годом, когда изменился сам ход политического развития британских островов и Северной Европы. После смерти англосаксонского короля Эдуарда Исповедника о своих претензиях на трон Англии заявили три человека: англосаксонский эрл Гарольд, норвежский конунг Харальд Суровый и нормандский герцог Вильгельм Завоеватель. В кровопролитной борьбе Гарольд и Харальд погибли, а победу одержал нормандец Вильгельм, получивший прозвище Завоеватель. За следующие двадцать лет Вильгельм изменил политико-социальный облик своего нового королевства, вводя законы и институты по континентальному образцу. Именно этим событиям, которые принято называть «нормандским завоеванием», английский историк Питер Рекс посвятил свою книгу.

Питер Рекс

История