Итальянский секретарь

– Не то чтобы «столько лет», доктор, – ответил Майкрофт. – Но относительно последних нескольких… я бы не взялся утверждать с определенностью. На протяжении большей части правления Ее Величества меж нами и Пруссией, а также прочими немецкими землями, объединенными канцлером Бисмарком [13] в империю, было скорее дружеское соперничество, нежели вражда. Среди предков нашей королевы немцев едва ли не больше, чем англичан, – да еще все ее дети и внуки, которые, как я уже сказал, занимают не последние места в германской – да и всей европейской – аристократии. Не зря Ее Величество именуют «бабушкой Европы».

– Ведь матушка нынешнего германского императора приходится королеве дочерью? – уточнил я; оба мои спутника кивнули, но незаметно было, чтобы эта мысль принесла им облегчение.

– Да, Ее Величество имеет такую сомнительную честь, – ответил Майкрофт. – И обращает это родство на пользу нашей страны. Ведь Ее Величество не гнушалась, уже будучи стареющей вдовой, брать уроки управления государством у самого Дизраэли [14], и у Бисмарка, и готова была следовать мудрой прусской политике – поддерживать добрые отношения меж Британией и Германией, хотя лично ненавидела Бисмарка ничуть не меньше, чем любила Дизраэли. Впрочем, позже дела приняли такой оборот, что королеве пришлось пожалеть об отставке и последующей смерти «железного канцлера»: она твердо верила в свою власть над внуком, ныне – единоличным правителем Германской империи, но события показали, что этим человеком не способен управлять никто – ни любящая бабушка, ни гениальный государственный муж, ни даже специалист по душевным болезням…

При упоминании об умственной нестабильности кайзера Шерлок Холмс презрительно вздохнул:

– Ах, Майкрофт, если бы я мог сказать, что ты преувеличиваешь! Но ты говоришь, что Алек Мортон служил этому неуравновешенному правителю? Возможно, кайзеру надоело ходить привязанным к бабушкиной юбке, и он решил перерезать тесемки – пусть недостаточное, однако же единственное средство, что его хоть как-то сдерживало.

– Увы, все не так просто, – ответил Майкрофт. – В противном случае нам довольно было бы представить Ее Величеству доказательства, и через считанные дни Германия оказалась бы в одиночестве, всеми отверженная – никто не осмелился бы иметь с ней дело, разве что закадычные друзья кайзера турки. Я должен сказать, что дело гораздо запутаннее и внушает большее беспокойство: нам так и не удалось установить, кто же эти немецкие друзья Мортона. Мы не можем исключить возможность, что он действовал и до сих пор действует по наущению кайзера или кого-то связанного с Германской империей – и в то же время мы не можем доказать, что приказы ему поступали с той стороны.

Холмс обернулся – на лице его читалось необычное изумление:

– Но ведь вы знаете еще что-то? Иначе зачем нас сюда вызвали, да еще таким странным образом?

Майкрофт поднял брови и неловко поерзал на сиденье:

– Мортон родом из Глазго, из семьи потомственных опытных рабочих, в основном – штукатуров. Года полтора назад он стал наведываться в консульство Германии в этом городе. Мы беседовали с тамошними сотрудниками и о результатах этих бесед известили как Ее Величество, так и посольство Германии. Мортон желал узнать, каким образом он может совершить длительную поездку в город Бремен, чтобы навестить больную бабушку. Здесь есть только одна загвоздка, о которой нас известило наше собственное консульство в Бремене.

– У Мортона нет бабушки в Германии? – спросил я.

– Точно, доктор. Вообще никаких немецких родственников. Сами немцы должны были об этом знать, однако предпочли не ставить нас в известность о том, что Мортон их обманул.

– А он бывал в Германии до того, как совершил покушение на Ее Величество? – поинтересовался Холмс.

– Если и бывал, мы не нашли никаких доказательств этого. Но со времени покушения мы узнали много интересных, хоть и не связанных между собой на первый взгляд, фактов. Например, о семье Мортона: многие из его родственников, включая отца и брата, в разное время работали в бригаде штукатуров, которую возглавлял не кто иной, как Деннис Маккей – человек, которого нашли вчера убитым в Холируд-Хаусе. И это еще не все: полиции известно, что Маккей тайно занимал важный пост в Националистической партии Шотландии.

– «Зараз спробуйте-ка то, что вы учинили Деннису Маккею!» – произнес Холмс, похоже изобразив шотландский говор террориста.

– Что-что? – переспросил Майкрофт, но тут же понял, о чем речь. – А, это сказал один из напавших на ваш поезд? – Холмс кивнул, и Майкрофт воскликнул: – Так значит, это в самом деле были националисты.

– Или, – заметил Холмс, – даровитые имитаторы.

Майкрофт взглянул на брата:

– Ты знаешь, зачем кому-то понадобилось бы устраивать такой спектакль?

По лицу Холмса я видел, что у него есть какие-то соображения; но он лишь покачал головой и сказал:

– Нет, брат, могу только предполагать; а предположений у нас и без того хватает.