Итальянский секретарь

– Конечно, быстрее и легче всего можно нарушить это равновесие, если, Боже сохрани нас от такого, ранить или даже убить Ее Величество, – объявил я; настроение мое глубоко омрачилось этаким поворотом беседы.

Холмс на это ничего не сказал (и тем немало удивил меня), а Майкрофт кивнул, последний раз хлебнул из своей фляги и сунул ее обратно в карман плаща.

– И впрямь, – согласился он. – Раз подобные личности не остановятся перед угрозами Ее Величеству – только представьте себе, как быстро окончатся наши три жизни, если преступникам покажется, будто мы им мешаем. Что приводит нас к последнему факту, который вы должны учитывать в любой из своих теорий касательно этого дела, джентльмены… Оба раза – когда умерли Синклер и Маккей – королева должна была ночевать в Эдинбурге – собственно, в Холируд-Хаусе. И, выполнив некоторое личное дело, не имеющее отношения к нашему расследованию, Ее Величество собиралась ознакомиться с первоначальными планами Синклера по восстановлению покоев королевы шотландской, а также с кандидатурами десятника и рабочих.

Эта новость, похоже, слегка взволновала Холмса, но он хранил молчание и полностью владел собой, а Майкрофт продолжал:

– Ну что, Шерлок? Не правда ли, в этой точке сошлись все отдельные нити и разрозненные части? Казалось бы, ряд совпадений – презренных совпадений, которых, как мы с тобой считаем, не бывает, особенно если речь идет об убийстве. Что скажет на это детектив-консультант?

Вынужден признаться: я не сумел распознать, каким именно манером эта вроде бы пустячная подробность монаршего расписания могла связываться с теми значимыми делами, которые мы обсуждали; но я взглянул на Холмса – тот кивал, словно и не ожидал ничего иного. Он размеренно курил, а потом встал и зашагал по купе – туда и обратно.

– Только одно, братец, – наконец объявил он. – Какой именно зуб удалили вчера Ее Величеству?

Глава 6 Холируд-Хаус

Я опасался, что нас высадят из поезда под проливным дождем на подступах к Эдинбургу – во имя столь необходимой секретности. К счастью, этого не произошло; но мы не попали и на удобный (хоть и чересчур людный) перрон вокзала Уэверли в центре города. Вместо этого поезд остановился на более спокойной станции Принсез-стрит, близ массивного утеса, на вершине которого возвышался древний и зловещий силуэт Эдинбургского замка. Едва мы вышли из здания вокзала, все те же наши «энергичные» безымянные попутчики запихали нас в одноконный экипаж, и двое молодых людей из флотской и армейской разведки – теперь они представлялись нам если не друзьями, то старыми знакомыми – вскочили на запятки и примостились там. Экипаж помчался прочь, вниз, боковыми улочками притихшей в рассветном тумане столицы Шотландии.

Дождь наконец перестал, но я почти не обратил внимания на этот ободряющий факт; Эдинбург – город каменный, в большей степени, чем любой другой из тех, что я знаю, – каменные дома на каменных скалах, – и даже в ярком солнечном свете сохраняет суровый и мрачный вид. Впрочем, судя по превратностям, испытанным нами в пути на север, место назначения и не могло быть иным – впрочем, как и состояние нашего духа. Я пытался убедить себя, пока мы мчались в карете, что меланхолия моя навеяна дорожными превратностями, а не видом здешних мест. Однако подобного рода мысленные усилия требуют спокойной обстановки, а в компании братьев Холмс про спокойствие приходится забыть.