Итальянский темперамент

Каждое случайное соприкосновение их рук заставляло сердце Марши гулко колотиться где-то в самом горле, а щеки - заливаться яркой краской. Она бешено ревновала Винченцо ко всем его случайным подружкам. Когда он вызывал ее в свой кабинет, она шла туда на подгибающихся от волнения ногах, с замирающим сердцем, словно надеялась на что-то. А он, казалось, ничего не замечал и становился с ней все строже и требовательней. Марша пугалась и тосковала, становясь все более влюбленной и зависимой от него.

Это неизбежно должно было чем-то кончиться. И развязка не заставила себя ждать. Все произошло вскоре после Нового года. Тогда они заключили одну очень важную для компании сделку, и Марша допоздна возилась с бумагами. Когда она наконец подняла от них голову, на часах было уже десять вечера. Неожиданно в ее комнату зашел Винченцо и попросил ее отпраздновать с ним заключение удачного контракта, выпив по бокалу шампанского. Марша вздрогнула от радостного предчувствия, точно знала, что за этим последует...

...Опустив свой бокал на стол, он с минуту неподвижно стоял, пристально глядя ей в лицо. Потом внезапно шагнул прямо на Маршу, так что она невольно отпрянула. Пробормотав: "Я больше не могу", он схватил ее в свои объятия. Марша почувствовала, как взлетает на воздух. Его жаркие, требовательные губы прижались к ее трепещущему от волнения рту... Все перед ее глазами вдруг завертелось безумной каруселью, бокал выпал из ослабевшей руки и со звоном покатился по полу... Винченцо подхватил Маршу на руки и легко понес к себе в спальню...

До сих пор воспоминания о той бурной ночи - настоящей ночи любви отдавались в теле Марши болезненной дрожью желания. Конечно, до встречи с Винченцо у нее уже был кое-какой сексуальный опыт, но такого она даже представить себе не могла... Его пылкие, жадные поцелуи. Руки, рвущие ее платье и белье, под прикосновениями которых ее тело словно пробуждалось от спячки, загораясь огнем. Ощущение исходящей от него первобытной силы, которой невозможно было противиться... Все это превратило Маршу, обычно такую сдержанную и стыдливую, в воплощение чувственности. Дрожа от нетерпеливого ожидания, она отвечала на его поцелуи, льнула к нему, робко лаская по-звериному сухощавое сильное тело Винченцо. И когда он, опрокинув ее на свою широкую кровать, придавил всей своей тяжестью к матрасу и овладел ею, у нее вырвался долгий и исступленный крик, крик наслаждения. Страсть всю ночь протекала горячими струями лавы сквозь ее маленькое, хрупкое тело, плавя кости и жилы, заставляя вскипать кровь. Винченцо был искусным и неутомимым любовником. Этой ночью Марша впервые в жизни познала блаженство, сладкую истому любовной усталости, вершины экстаза... Она была счастлива.

- Моим принципом всегда было: дело есть дело, а удовольствия удовольствия, и нечего смешивать одно с другим, - сказал ей тогда Винченцо. - Но ты спутала все мои планы...

Потом он стал говорить о делах. Но утомленная Марша вскоре уснула, не дождавшись конца разговора.

Когда она проснулась, было уже позднее утро - время, когда ей давно пора было присутствовать на своем рабочем месте. Винченцо куда-то ушел, не разбудив ее и не предупредив, куда и надолго ли уходит. Улыбаясь от счастья, Марша сладко потянулась и принялась неторопливо одеваться. Все еще продолжая улыбаться, она, вышла из спальни и первым, на кого упал в это; утро ее взор, стал тот человек, которого она меньше всего хотела бы видеть. Это был младший брат Винченцо, Лука Моничелли.

Марша не любила Луку. Даже мало сказать, что не любила, - она им брезговала. С самого начала ее работы в "Моничелли энтерпрайзис" этот смазливый молодчик стал ей противен. Он нагло лип ко всем работавшим в фирме женщинам, грубо хамил подчиненным и вел себя с развязностью барского сынка. Уже на второй день он сделал Марше самое недвусмысленное предложение. Она отказала. Лука не отставал, а когда она пригрозила ему, что пожалуется Винченцо, он затаил на нее злобу и с тех пор демонстративно избегал ее. Но Марша знала - при первом же удобном случае этот подонок расправится с ней.

...Лука злорадно ухмылялся, глядя ей в лицо с нескрываемым торжеством.

- Ага, попалась, куколка... Что же, значит, моему братцу все можно, а мне-нет? Так ведь, крошка?

- Дайте мне пройти, мистер Моничелли! - ледяным тоном потребовала Марша, начиная нервничать.

- Не очень-то задирай нос, куколка! И не воображай, что теперь ты станешь здесь первой леди! До тебя так бывало со многими. И всех их вышибли отсюда вон сразу после того, как Винченцо удавалось затащить их к себе в постель, потому что мой принципиальный братец считает, что секс и работа несовместимы! Так-то...

...Тогда Марша оттолкнула его с дороги и прошла мимо с гордо поднятой головой. Она не верила злобным словам Луки. Кто же мог знать, что все случится именно так, как он предрекал?