Итальянский темперамент

- Она обвиняет меня, что я сам толкнул его на это, когда вышиб вон из "Моничелли энтерпрайзис", - внезапно обратился он к Марше. - Только она забыла, что он там уже успел прославиться своими воровскими наклонностями. Она всегда защищала его.

- Ты не любишь свой брат! - возмутилась Алессандра.

- Лука-негодяй и бездельник. Я выгнал его, потому что не хотел, чтобы он марал наше имя и честь моего предприятия. И я не намерен теперь его выгораживать!

Алессандра Моничелли подняла голову И с упреком посмотрела на своего старшего сына.

- Лука-твой брат. Ты должен помочь, пригласить адвокат...

Опустившись в одно из кресел. Марша невидящим взглядом уставилась на ковер. Теперь не было никаких сомнений в том, что четыре года назад ее подставил именно Лука. Но почему он поступил так именно с ней? Чтобы отвести подозрения от себя? Может быть, он боялся, что Винченцо подозревает о его делишках? А может, причина в том, что она отвергла его заигрывания и он просто приревновал ее к Винченцо? От этой догадки Маршу передернуло.

- Он всю жизнь лгал, - добивал мать Винченцо, нервно размахивая рукой перед ее лицом.

- Он твой брат! - еще громче крикнула она. - Твой брат!.. Ты такой злой, Энцо... как покойный Ремо, твой отец... О, мой бедный Лука, мальчик мой... - Она затряслась в рыданиях, что-то причитая по-итальянски...

С огромным трудом взяв себя в руки. Марша поднялась с кресла.

- Винченцо, я думаю, что тебе надо пойти в тот полицейский участок.

Когда он взглянул на нее, его глаза были глазами человека, в одночасье постаревшего на полвека, усталыми и потускневшими от горя. Марше стало не по себе.

- Прости меня, - запинаясь, выговорил он. Марша подошла к нему, отлично понимая, что Винченцо, так же как и она сама, до сих пор не может опомниться и сейчас ему совсем не до Луки.

- Доказательства, которые он мне предоставил, казались неопровержимыми, - неверным голосом сказал он, запуская пальцы в свои густые угольно-черные волосы. - Твоя подпись, твой голос, записанный на пленку во время телефонного разговора, банковские документы... Должно быть, это доставило ему немало хлопот. Подделка подписи... пленка, вероятно, была смонтирована...

- Не сейчас. - Марше пришлось повысить голос, чтобы заглушить отчаянные рыдания Алессандры. - Оставь все это на потом. Сейчас это не так важно.

- Не так важно? - изумленно повторил Винченцо.

- Послушай, сделай то, что должен сделать... ради своей матери, попросила Марша.

- Нас ждет Сэм, - смущенно пробормотал Винченцо.

- Я заберу его и привезу сюда... после того как успокою твою мать. Нельзя же оставлять ее в таком состоянии.

- Однако...

Она слегка подтолкнула его к двери.

- Узнай, что творится в полицейском участке.

Всем своим сердцем Марша была с ним. Никогда еще она не видела Винченцо в таком замешательстве. Он просто не знал, что делать. В его голове, как на заезженной пластинке, крутилась только одна мысль.

- Ты ни в чем не виновата! - с горечью сказал он. - И все это время я...

- Сейчас ты поедешь в полицейский участок и выяснишь там все о своем брате, - сказала Марша, выпроваживая Винченцо из холла.

Его выразительный рот скривился в горькой усмешке.

- Хорошо...

- Такой бесчувственный, такой жестокий... - продолжала причитать сквозь слезы Алессандра, теперь уже обращаясь к Марше. - А Лука другой. Лука такой добрый...

Абсолютно не понимая, как мать могла выбрать своим любимцем Луку, Марша принялась за дело - приказала принести кофе, отыскала для свекрови пачку бумажных носовых платков.

С натянутой улыбкой на лице она слушала невнятные жалобы синьоры Моничелли. Наконец до нее стало доходить, почему Винченцо так мало говорил о своей матери. Алессандра всегда отвергала старшего сына, отдавая всю свою любовь и привязанность младшему, и Винченцо не смог ей это простить. Когда Марша, кое-как успокоив ее и уложив в постель, покинула дом, она вздохнула с облегчением. За какой-нибудь час Алессандра Моничелли сумела ее допечь.

***

Когда она добралась до Твейт-Мэнор, Сэмми бросился к ней на шею и повис на ней.

- А где мой папа? - требовательно спросил он.

- Ты его скоро увидишь, - пообещала Марша. - Мы прямо сейчас едем обратно в Лондон.

- Просто замечательно, - заметила Айрис, с жадным интересом читавшая в вечерней газете подробности ареста Луки. - Надеюсь, они предъявят этому подонку обвинения по всем статьям. За то, что он тебе сделал, его убить мало. А как все это воспринял Винченцо?

- Он просто вне себя.

- Я думаю. - Вздохнув, Айрис скорчила кислую физиономию. - Но свой своему поневоле брат. Тебе, например, я поверила бы гораздо скорее, чем кому-либо другому. А Винченцо сейчас, наверное, чувствует себя так, будто на него ушат грязи выплеснули.

Когда Марша с Сэмми опять подъехали к городскому дому Винченцо, было уже совсем темно. Малыш засыпал на ходу, и она сразу уложила его в постель. Когда она снова спустилась вниз, Алессандра сердито разговаривала с кем-то по телефону. С искаженным от злобы лицом она бросила трубку и выкрикнула:

- Я уезжать отсюда сей же минута!

Марша нахмурилась.

- Но почему?