Итальянское лето с клубничным ароматом

Эльвира тем временем искала своего Дракулу, черного красавца-кота с острыми, как иглы, зубками. Прошлой ночью он не вернулся домой и до сих пор не явился на завтрак. Не похоже на него. Эльвира подобрала его два года назад – испуганный комочек черной шерсти, забившийся в угол двора. Она взяла его к себе, защищала от невзлюбивших его куриц и особенно от Эваристо, который ощутил сильную потребность пометить территорию.

Все более обеспокоенная, женщина бродила по своему дворику, громко зовя своего кота.

– Тетя Эльвира, ты потеряла Дракулу?

На нее с интересом смотрела Агата, девочка двенадцати лет с растрепанными волосами, рыжими, как зажженная спичка.

– Привет, Агата. Вот никак не могу найти. Вчера не пришел, и сегодня все еще нет…

– Хочешь, я помогу? Знаешь, когда вырасту, я хочу стать сыщицей.

– Спасибо, малышка, я буду очень благодарна.

– Сейчас же начну! – радостно подтвердила девочка и, развернувшись на пятках, со всей скоростью бросилась бежать, пролетев на волосок от Аньезе, которая в тот самый момент выходила из своей калитки и с любопытством посмотрела ей вслед. Все знали, что ни к соседке, ни к Эваристо она симпатии не испытывала, но Дракула ей нравился. Иногда, когда Эльвира не видела, Аньезе пускала его к себе в дом, гладила и даже угощала консервированным тунцом. Поэтому на соседку она взглянула с некоторым участием и пообещала себе тоже заняться поисками бедного котика.

Но сейчас у нее было много дел. Нарядившись в свою лучшую блузку нежного сливочного цвета, она была определенно настроена пойти прямиком в пасторский домик и перевернуть его вверх дном, пока не найдет потерянную тетрадь с рецептами. Она еще не знала, что скажет дону Казимиро, ну да что-нибудь придумает. Вопреки тому, что думала про нее Эльвира, в Аньезе не было ни капли злого умысла, и ни на какие дьявольские планы она была в принципе не способна. Что на самом деле очень жаль, так как сейчас ей не хватало именно какого-нибудь дьявольского плана. Потому что единственное, о чем она могла думать по дороге к пункту назначения, так это о сладком аромате, каким благоухал «Супрема». Она использовала все возможные способы, пытаясь воспроизвести его, но без толку: было просто нереально понять, что же такого Луиза спрятала в своем чертовом торте.

Нет, в этот раз она должна победить, взять реванш за поражение в прошлом году – а чтобы победить, ей нужен рецепт «Супремы». Вот это был бы поворот! Как бы все удивились, а Эльвира так и вовсе обзавидовалась.

«Фестиваль клубники!

Воскресенье, 31 июля, 10:00

Площадь Тильобьянко

Ждем вас на ежегодном конкурсе

клубничных тортов!»

Вот что значилось на плакатах, развешанных по всему Тильобьянко. И в деревушке не было ни одной женщины, которая не мечтала бы победить на этом конкурсе, ставшем с течением времени настоящим событием. Июль не был бы июлем без Фестиваля клубники!

У каждой жительницы Тильобьянко был свой рецепт, и каждый год они старались его улучшить при помощи секретных ингредиентов, порой самых невероятных. Розамария как-то раз добавила в свой хорошую порцию имбиря, и этот торт и правда было сложно забыть. Кто-то в попытке добиться совершенства использовал листочки мяты, палочки корицы, шоколадную стружку, но никому еще не удалось превзойти простой нежный вкус «Супремы».

Украшения здесь были неважны: главное – тесто. Но секрет был утерян вместе с тетрадкой рецептов экономки Луизы и жил теперь только в памяти тех, кто его пробовал, и они говорили о «Супреме» как о чем-то мифическом, с ноткой ностальгии и с уважением, которого редко удостаивается клубничный торт.

С «Супремой» или без, хоть весь мир вокруг рухнет, но каждое последнее воскресенье июля в Тильобьянко проводили конкурс на лучший клубничный торт. В состязании участвовали практически все жители, и все объедались сладостями в ожидании результатов. Честь объявить победителя по очереди возлагалась то на дона Казимиро, то на мэра Фернандо – прекрасный пример разделения церкви и государства.

Площадь украшали красными лентами, устанавливали длинные прилавки, на которых участники с гордостью выставляли свои творения: выстроенные в линию торты пробовали сначала члены жюри, а потом уже оголодавшие зрители. Аньезе прилежно участвовала в каждом конкурсе, представляя на суд клубничные торты самых разных видов, но за все эти годы ни разу не выиграла; поэтому в этот раз решила, что должна обязательно найти потерянную тетрадь рецептов и ни много ни мало, а воскресить «Супрему».

Поэтому (что, впрочем, было предсказуемо), когда Аньезе дошла до пасторского домика, плана у нее все еще не было, и в ответ на ослепительную улыбку священника, который открыл ей дверь в одной рубашке, без сутаны, смогла лишь выпалить:

– Я ищу пропавшую тетрадку экономки Луизы! Это для конкурса тортов. Вы не понимаете, но там – рецепт «Супремы», и я должна, должна, должна его найти!