Италия на рубеже веков

Это правый либерал Луиджи Альбертики (1871–1941). Он происходил из богатой семьи в Анконе, внезапно разорившейся из-за рискованной спекуляции, связанной с земельными участками, — типичный для Италии поворот фортуны. Журналистскую карьеру Альбертини начал в «Стампе», которая выходила с 1861 г. Потом он недолго работал в одном специализированном финансовом журнале и наконец перешел в «Коррьере». Еще в период работы в «Стампе» он 10 месяцев пробыл в Лондоне в качестве ее корреспондента, углубил там свои знания в области политической экономии, в совершенстве изучил новейшую технику газетного дела. В «Коррьере делла сера» он с исключительным успехом провел разные усовершенствования, и газета приобрела новый, современный стиль. Когда Олива сменил Торелли и «Коррьере делла сера» стала поддерживать реакционный правительственный курс, Луиджи Альбертики держался в тени. Но его час приближался.

Этот час пробил 17 мая 1900 г. Воспользовавшись тем, что Олива ненадолго уехал, Луиджи Альбертини произвел, как пишут итальянские историки, государственный переворот. А именно поместил редакционную статью с очень резким осуждением политики Пеллу, что шло вразрез с куда более осторожной линией газеты. Обо всем этом можно было бы написать роман, но мы ограничимся главным: Альбертини победил, произошло переформирование акционерного общества, издававшего газету, и Альбертини фактически стал ее полновластным хозяином.

На протяжении 20 лет, пока Альбертини возглавлял газету, его авторитет был непререкаем. Были годы, когда с полным правом говорили о «системе Коррьере», противопоставляя ее «системе Джолитти». В то время, как признают итальянские историки, руководить такой газетой, как «Коррьере делла сера», значило куда больше, чем возглавлять определенное политическое течение.

В архивах Джолитти есть запись перехваченного телефонного разговора Альбертини с корреспондентом его газеты Раймонди, помеченная «Рим, 15 июня 1903 г., 15 часов 30 минут». Речь идет о взаимоотношениях Джолитти с Дзанарделли и с другими деятелями, о каком-то письме Джолитти, которое рассматривается как политический документ, причем Альбертини говорит своему собеседнику: «Ну да, я прекрасно понимаю цели Джолитти, но мы не можем помогать ему в его игре». Альбертинй никогда не станет поддерживать «человека из Дронеро», и формула, противопоставляющая «систему Коррьере» и «систему Джолитти», исторически совершенно верна.

Но обратимся к «мифологической фазе» итальянского национализма. В 1895 г. в Риме начал выходить журнал «Иль конвито» («Пир»), который Кроче назвал однажды самой торжественной коллективной манифестацией эстетизма. Группировавшиеся вокруг журнала писатели, помимо культа «красоты», сходились на отрицании самой идеи политической демократии и были убежденными националистами. Именно в «Конвито» Д’Аннунцио напечатал роман «Девы скал», герой которого Клаудио Кантельмо в равной мере презирает простолюдинов и буржуазию и мечтает о возрождении итальянской славы. Ссылаясь на «историю», он провозглашает наступление «латинян» против «варваров».

Год спустя во Флоренции был основан журнал «Марцокко» (так называется лев, изображенный на гербе Флоренции). Главным организатором и идеологом «Марцокко» был Энрико Коррадини (1865–1931). После шока, вызванного поражением под Адуа, он посвятил свою жизнь «борьбе за возрождение итальянского величия». Грамши несколько раз упоминал о нем в «Тюремных тетрадях». Например: «…Коррадини, кажется, делает различие между «маленькой политикой» и «большой политикой» «в тезисах», заключающихся в произведениях искусства. Разумеется, Коррадини, поскольку у него «большая политика», кажется, что его нельзя обвинить в том, что в его художественных произведениях (Коррадини был не только публицистом, но и романистом, хотя и посредственным. — Ц. К.) есть «политиканство». Вопрос заключается в другом: когда имеешь дело с произведениями искусства, надо смотреть, не вкрались ли в них внехудожественные элементы, все равно — высокого или низкого свойства, т. е. идет ли речь об «искусстве» или об «оратории», преследующей практические цели. А все произведения Коррадини такого типа: не искусство и плохая политика, т. е. просто идеологическая риторика»^{63}.

Габриэле Д’Аннунцио — самый крупный из писателей, примыкавших к группе «Марцокко». В середине 90-х годов он был связан с веристами (реалистическое движение в итальянском искусстве того времени), потом объявил себя ницшеанцем. Впрочем, и он, и Коррадини, в сущности «препарировали» Ницше, воспринимая его однобоко и упрощенно. Они брали из контекста то, что им подходило. В то время по всей Западной Европе прокатилась волна антидемократизма, философские и эстетические идеи Ницше брались, так сказать, на вооружение.