Италия на рубеже веков

Один из лучших биографов Турати, Франко Каталано, считает, что к этому моменту взгляды Турати претерпели эволюцию: «Неукоснительное проведение реформ, одна за другой, выливающееся в непрерывный процесс, не оставляло более никакого повода для революционного взрыва. Таким образом Турати постепенно пришел к отрицанию революционного характера партии, хотя и объявлял его необходимым и неотъемлемым моментом внутренней социалистической диалектики» {45} . Здесь Каталано подошел к самой сути вопроса. В самом деле, в концепции эволюционного социализма волевой момент в революции фактически отрицается, что неизбежно приводит к «фаталистической» идее всего социалистического движения.

На съезде в Имоле в сентябре 1902 г. произошло резкое столкновение течений внутри партии — реформистов и «левых», «непримиримых», хотя и те и другие выступали за единство партии. «Левые» были союзом нескольких групп, прежде всего Артуро Лабриолы и Ферри. Присоединение Ферри отнюдь не способствовало прояснению идейных позиций, так как он «увидел в возникшем споре прежде всего удобную возможность вырвать из рук Турати скипетр, встав во главе одного из течений» {46} . Формула Турати — «деятельность партии является реформистской, поскольку она революционна, и революционной, поскольку она реформистская», — звучала не слишком убедительно, хотя и импозантно. Турати защищал сотрудничество с правительством Дзанарделли — Джолитти, привел данные о значительном росте рабочего движения и отверг обвинение в том, будто парламентарии-социалисты «занимаются дворцовыми интригами». Он заявил, что Артуро Лабриола — не социалист, а сторонник мелкобуржуазной демократии.

Манакорда считает, что «обе души итальянского социализма», т. е. два течения в партии, резко проявившиеся на съезде в Имоле, находят свое историческое оправдание в структуре итальянского общества, которую породила национальная буржуазная революция. События конца XIX — начала XX в. выдвинули альтернативу: либо поддержать продвижение прогрессивной буржуазии, способствуя демократическому развитию в пределах, которые она могла гарантировать, либо ставить целью демократическую революцию на базе союза всех трудящихся классов. Первая альтернатива одержала в Имоле верх, но вторая не потеряла от этого своего значения. «Однако она не обладала достаточной силой, чтобы объединить все группы «революционеров», создать левое крыло Социалистической партии и превратиться, таким образом, в национальном масштабе в постоянную диалектическую альтернативу реформизму» {47} .

Получив большинство голосов на съезде в Имоле, Турати полагал, что партия как бы дала ему мандат на дальнейшее сотрудничество с правительством. По что тем временем делало это правительство, на которое возлагалось столько надежд? К великому разочарованию реформистов, поведение правительства становилось все более двусмысленным. В конце 1902 — начале 1903 г. происходят выступления трудящихся в городе и деревне. Правительство лавировало: оно шло на минимальные уступки, чтобы успокоить народ, но в то же время старалось ни в коем случае не задевать интересы промышленников и аграриев. Иногда происходили схватки бастующих с войсками. После одного из столкновений, когда были убитые, Турати 31 марта 1903 г, произнес очень резкую речь в парламенте. Это был настоящий обвинительный акт против Дзанарделли и еще нескольких министров. Но для Джолитти было сделано исключение: Турати призывал его порвать старые связи, сделать шаг вперед и т. д. Хотя социалисты голосовали против доверия правительству, оно собрало большинство голосов и осталось у власти, а Джолитти ушел с поста министра внутренних дел.

Но вскоре заболел Дзанарделли, и, как мы уже знаем, король поручил Джолитти сформировать новый кабинет. Джолитти намеревался сделать его левым  и предложил Турати войти в правительство. Об этом своем шаге Джолитти сообщил в конфиденциальном письме либералу Карло Ромусси, прося его посредничать в переговорах. Ромусси писал премьеру: «Турати, с которым я имел сегодня длинный разговор, решительно заявил, что не может войти в кабинет… Тщетно я говорил ему о Мильеране, обо всем добре, которое можно было бы сделать, о нашей поддержке» {48} . Новый кабинет оказался весьма умеренным, если не откровенно правым. Программная речь Джолитти отразила это поправение. Создалось впечатление, что реформы будут проводиться, но крайне осторожно и что Джолитти намерен лавировать. Есть много свидетельств того, что Турати и его единомышленники были обескуражены: почему «человек завтрашнего дня» так странно ведет себя в решающий час своей политической карьеры?