Италия на рубеже веков

Интересную речь произнес Артуро Лабриола, который заявил, что отныне больше нет «джолиттианской ситуации» и, следовательно, Джолитти может уйти. Проанализировав новую обстановку в парламенте, Лабриола отметил наличие трех главных сил: националистической группы, «независимых, или реформистских меридионалистов», и революционного социализма. «Десять лет тому назад, — сказал Лабриола, — всем казалось, что Вы, достопочтенный Джолитти, заложили основу вечного министерства. Личные милости, политический компромисс, соглашения между партиями, большая снисходительность в суждениях о разных административных делах, симпатия социалистов — казалось, все это, достопочтенный Джолитти, дало вашему правительству несокрушимую базу». Затем Лабриола перечислил объективные факторы, способствовавшие успеху правления Джолитти, в частности благоприятную экономическую конъюнктуру. Но сейчас все выглядит иначе, экономическая конъюнктура изменилась: выросла безработица, в промышленности — застой, налицо кризис, который из страны перешел в парламент.

Большинство, идеальное джолиттианское большинство, уже умерло». Затем Лабриола заявил, что национализм является новой большой силой, и добавил: «Национализм и империализм являются двумя различными понятиями, но оба эти феномена связаны с новыми потребностями капитализма» {144} . (В предыдущей книге мы много говорили об эволюции взглядов Артуро Лабриолы, о его «параболе», которая закономерно привела его к поддержке вступления Италии в первую мировую войну. Напомним также, что фашизма Артуро Лабриола не в 1926 г. он эмигрировал, за границей выступал в антифашистской прессе.)

В ответ выступил впервые избранный депутат Луиджи Федерцони, представитель крайне правой группы. Он провел грань между понятиями «национализм» и «империализм». Он определил национализм как преимущественно идеалистическую доктрину, как «маленький авангард» либеральной партии, который надеется, что сможет непосредственно выражать чаяния и чувства народа. Соннино резко критиковал правительство справа, а потом заявил, что будет голосовать за доверие, но не столько за доверие к Джолитти, сколько «за доверие к Ливийской войне и к миссии Италии в районе Средиземного моря».

На этом же заседании парламента выступил также Антонио Саландра, который говорил о либеральных традициях, подтвердил принцип светского характера государства и заявил, что либералы сохранили большинство в палате и имеют полное право продолжать руководить страной. Джолитти в заключительном слове защищал деятельность своего правительства, подтвердил необходимость Ливийской войны, хотя и добавил, что вел ее «без энтузиазма», и повторил то место в королевской речи где говорилось о светском характере государства. Он опять сказал, что люди, участвовавшие в операциях с пактом Джентилони, «не настоящие либералы». 18 декабря 1913 г. правительство получило вотум доверия: 362 человека — за, 90 — против, 13 — воздержалось. Социалисты и почти вся Эстрема голосовали против доверия кабинету Джолитти.

Для Джолитти создалось трудное положение. Дело даже не только в том, что оппозиция была значительной. Важно было другое: парламентское большинство было слишком разнородным и даже такой опытный политик, как Джолитти, столкнулся с очень неприятными ситуациями. Конгресс радикальной партии, проведенный в Риме 31 января — 2 февраля 1914 г., подавляющим большинством голосов решил перейти в оппозицию. В первый момент после конгресса некоторые министры-радикалы, несмотря на это решение, остались в правительстве. Вскоре Джолитти внес на рассмотрение парламента законопроект, провозглашавший преимущества гражданского брака перед религиозным. Тем самым Джолитти хотел подтвердить светский характер государства, но парламент отреагировал недоверчиво и враждебно: было подано 187 голосов — за, 201 — против. Между 10 февраля и 7 марта происходили большие дискуссии, связанные с финансовыми проблемами, и Соннино поднял вопрос о суммах, израсходованных на Ливийскую войну. Подавляющее большинство депутатов было за поддержку правительства, по как раз в тот момент министры-радикалы решили выйти из его состава (некоторые историки думают, что это было сделано не без одобрения Джолитти или во всяком случае нс против его желания). Это дало «человеку из Дронеро» повод 10 марта представить королю заявление об отставке кабинета, не поставив предварительно на голосование вопрос о доверии правительству. Король принял отставку. Возможно, Джолитти думал, что все это ненадолго и он опять вернется к власти, но все сложилось иначе.