Италия в Сарматии

Общая концепция города, которую Веспасиано Гонзага последовательно реализовал в 70–80-е годы, документирует его положение в придворной иерархии. Искусствоведы истолковывают репрезентативный, театрально-демонстративный характер Саббионеты как кулису для самовосхваления владыки. Называя свой город «Nea Roma» (Новый Рим. – лат.)[370], герцог Саббионетский ставил себя на одну доску с римскими императорами, прежде всего со своим тезкой императором Веспасианом, в то время как его город с помощью многочисленных параллелей и намеков должен был вызывать в памяти Древний Рим. Поэтому данную концепцию надлежало последовательно осуществлять во всех помещениях представительского характера – в первую очередь в Палаццо Дукале (герцогский дворец. – ит.) и театре – и выставлять на обозрение в сложной маньеристской игре-загадке. Тем самым Саббионета, по мнению исследователей, являлась сценой для одного актера – герцога.

Эта интерпретация нуждается в некоторых уточнениях. Участником пьесы, разыгрываемой в концепции города, был не только Веспасиано Гонзага, но и династия, которой он служил, – Габсбурги, и прежде всего император Рудольф II[371]. Здесь речь идет о точках соприкосновения действительности с утопией в городе, использованном в пропагандистских и представительских целях, а отнюдь не «идеальном». Поэтому важно выявить реальные мотивы движения и подлинную политическую подоплеку претенциозного оформления города Саббионеты, отделив произвол от смелого расчета, а политическое послание – от маньеристской игры.

Фигуры всадников в герцогском дворце. Первый слева – Веспасиано Гонзага

Амбициозная иконографическая программа оформления города была осуществлена во всех общественных и частных зданиях после триумфального вступления в него Веспасиано, удостоенного титула герцога. Палаццо Дукале – самое старое здание города – служило представительским целям и в то же время выполняло функцию ратуши. В так называемой галерее предков Палаццо Дукале Веспасиано повелел установить гипсовые рельефы с портретами членов семьи Гонзага. Сам Веспасиано изображен там со второй женой Анной Арагонской, еще в бытность свою маркизом, так что рельефы следует датировать временем до 1574 года. На остатках стенного фриза в помещении первого этажа слева от передней видны портреты императоров Максимилиана II и Рудольфа II. Можно предположить возможность увидеть там и другие портреты Габсбургов, возникшие после 1578 года, например Карла V (которому служил как отец Веспасиано, Родомонте, так и он сам), и Филиппа II. Наблюдателю, входящему в помещение, сразу же становится ясно, в подчинении у какой династии находился домовладелец.

В так называемом Зале Альбы, посвященном покровителю Веспасиано герцогу Альбе (этот зал Палаццо Дукале не сохранился), находились десять деревянных конных статуй предков Веспасиано, которые он заказал в Венеции[372]; четыре статуи, в том числе и его собственная, сохранились. В архаической и жесткой иератичности этих всадников нет ничего от итальянской традиции изображений кондотьеров[373]. Фигура Веспасиано с орденом Золотого руна позволяет сделать вывод о том, что она исполнена после 1585 года. В этом же зале находился, вероятно, и бронзовый бюст герцога Альбы работы Леоне Леони, о котором сообщал Вазари. Программа глорификации завершается относительно небольшой (почти в натуральную величину) бронзовой статуей Веспасиано, изображающей его в виде мудрого властителя с книгой и мечом в руках. Статуя была создана Леоне Леони (1509–1590), одним из наиболее востребованных художников, когда речь заходила о создании монументов сильных мира сего, и в 1588 году воздвигнута перед Палаццо Дукале. В том же году посередине площади Пьяцца Маджоре в Гвасталле была установлена статуя Ферранте Гонзаги в образе героя войны – скульптура гораздо большая по размерам и более роскошная. Она представляла собой вариант изображения Карла V работы Леони. В соответствии с завещанием Веспасиано бронзовая статуя была установлена после его смерти в его гробнице в церкви Инкороната.

Галерея во дворце герцога. Построена в 1583–1584 гг.; декор после 1589 г.

Программу Палаццо Дукале с галереей предков и портретами императора, а также с конными статуями в латах следует, по моему мнению, рассматривать в сравнении и в связи с той исторической и эстетической концепцией, которая была сформирована Фердинандом Тирольским в замке Амбрас. Благодаря ориентации на эстетику Габсбургов, а не, скажем, на итальянские образцы своих родственников в Мантуе Веспасиано возвышает себя в современном ему иерархическом раскладе. Статуи всадников соответствуют запоздалому рыцарскому вкусу, в котором оформлена гробница Максимилиана I в Инсбруке и который в праздниках и турнирах продолжал пестовать Фердинанд II Тирольский.