Италия: вино, еда, любовь

Pasta va fa'nculo, кстати, приблизительно означает «паста, которой затыкают задницу».

— На следующий день, — продолжил Бруно, — она приносит мне макароны, политые сверху американским кетчупом. «Что это такое?» — спрашиваю. А она, глядя мне прямо в глаза, отвечает: «Это pasta va fa'nculo». Больше я никогда не ругал ее стряпню.

Мы положили себе еще макарон, снова наполнили бокалы, поделились историями о кулинарных фиаско, которые напомнили мне, что пора глянуть, как там поживают курицы. Потом Джил убрала грязные тарелки и расставила чистые — для второго, а я нарезал куриц на порции: к счастью, они хорошо прожарились, но при этом не подгорели. Мейес и Каролина собирались завтра утром отправиться на прогулку в горы, и Джил напросилась с ними. Это означало, что дамы теперь могут без зазрения совести потребовать добавки.

Когда Джил поинтересовалась работой Бруно, он признался, что в последнее время стал куда более привередлив — ему все тяжелее уезжать из домика в Умбрии и переносить разлуку с Мейес. Та решительно покачала головой:

— Нет, нам нужны деньги. Мы еще берем заказы. — Она с серьезным видом нахмурила лоб, отчего стала похожа на маленькую девочку. — Да и дело не только в деньгах. Я люблю свою работу.

Я взглянул на Бруно. Он улыбнулся и пожал плечами. Из раза в раз он с успехом справлялся с заданиями. Теперь он как бы говорил, что готов к следующему этапу в жизни:

— Впрочем, Мейес права. Деньги лишними не бывают.

Мы все рассмеялись. Бруно становился мне все более и более симпатичен. Нас привлекли сюда не только дом, здешние красоты, сама Италия, но и Бруно с Мейес, первая встреча с ними и разговор в беседке. Обед удался на славу. Цель была достигнута. Il ghiaccio era rotto. Лед растаял.

Глава 17

Осознание того, что мы всего через неделю уезжаем, привело нас в состояние шока. Пока не посыпались приглашения на отвальные, я просто не мог поверить в наш отъезд.

— А кто уезжает-то? — всякий раз спрашивал я.

Практически каждый вечер в нашу честь устраивали пиршество. Мартин и Карен познакомили нас со своими друзьями — кто-то из них был родом из Германии, кто-то из Штатов. Мартин с Карен приготовили блюда тайской кухни, причем ради того, чтобы приобрести нужные ингредиенты, Мартин заглянул в Меркато-Коперто рядом с вокзалом в Риме. Меркато-Коперто — часть рынка под открытым небом, расположенного на пьяцца Витторио. Рынок знаменит тем, что там можно купить продукты со всего света. Понятное дело, лемонграсса, тайских перцев-чили и рыбного соуса в Умбрии не найдешь. Брюс и Джоджо позвали нас на форель, жаренную на углях в камине.

Такой вкусной рыбы я давно уже не едал. Брюс вообще мастер готовить блюда на угольях. Мейес приготовила нам на ужин тальятелле с порчини, доказав, что она многому научилась со времен pasta va fa'nculo. Потом вся компания устроила нам шикарную отвальную в «Palazzaccio». Веселые иностранцы, перебравшись в Италию, готовы закатить пирушку по любому поводу, и наш отъезд в Штаты стал вполне законным основанием для празднеств, длившихся целую неделю, когда один ужин сменялся другим. Я понимал, что буду страшно скучать по моим друзьям.

На самом деле Каролина с нетерпением ждала возвращения в Милл-Вэлли. Ее ждали мокрые от пота друзья из команды по триатлону, готовые к новым спортивным победам; новая работа, требовавшая максимум внимания, и толпа поклонников, мечтавших вытащить ее на свидание. Кроме того, ей начали надоедать макароны.

Однако мы с Джил никак не могли понять, зачем нам возвращаться. Нет, никто не спорит, в Милл-Вэлли нам было очень хорошо, но мы не могли избавиться от ощущения, что собираемся сменить один отпуск другим. А как насчет работы? Все наши друзья в Умбрии были людьми творческими и обожали свою работу ничуть не меньше красивого отдыха. В результате общения с ними мы поняли, что пора снова приниматься за дело. Мы провели в Калифорнии чудесные восемь лет. За это время из потухших звезд телеэкрана мы снова превратились в обычных людей. И вот теперь нам предстояло сделать следующий шаг: превратиться из обычных людей (состояние, в котором мы вечно чувствовали себя немного не в своей тарелке) в театральных актеров.

Пока суть да дело, нас пригласили в спектакль в Марин-театр, располагавшийся буквально в нескольких шагах от нашего калифорнийского дома. Пьесу написал молодой драматург из Нью-Йорка. Мы обеими руками ухватились за этот шанс. Я с огромным удовольствием вернулся на сцену. Оказалось, не так уж и плохо встряхнуться и возвратиться к работе. Для Джил произошедшее стало настоящим откровением. Она вцепилась зубами в роль, как питбуль, и не ослабляла хватку, пока полностью не вжилась в образ. У меня нет слов, чтобы описать, насколько убедительно она играла. Я не мог избавиться от мысли, что Джил достойна большего. С таким талантом она вполне могла выступать и в Нью-Йорке.