Итерации Иерихона

— Да-да. — Фарентино покачал головой. — Что я мог, я уже сделал. Я тебя допросил в присутствии еще двух офицеров и установил, что ты не являешься подозреваемым, и потому можешь идти на все четыре стороны. Если Баррис прицепится, у меня руки чисты. Я — дубина-полицейский, который дал тебе ускользнуть. Вы уж меня простите.

— Послушай, Майк…

— Уматывай отсюда, — буркнул он вполголоса. — Быстро убирайся из здания. Не ходи ни домой, ни к жене — там тебя в первую очередь будут искать. И не лезь в сеть, мать твою…

— Майк, — сказал я, — как…

— Быстро! — шепнул он. — Шевели ушами!

Я начал было спорить, но он повернулся спиной. Следя за струйкой дыма от сигареты, он прошелся по комнате; Конклин посмотрел, как он подходит, перевел взгляд на меня, потом потерял ко мне интерес.

Разрушая мое оцепенение, над крышей заревел вертолет. Я огляделся, потом тихо вышел из комнаты и пошел через коридор. Окно на пожарную лестницу было все еще открыто. Высунув голову, я никого внизу не увидел и потому вылез из окна на лестницу и поспешил вниз, перебирая холодные стальные перекладины.

Сбежать-то я сбежал, но куда — не имел ни малейшего понятия.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ЕГО ДВОР ЛЮБВИ И КРАСОТЫ (20 АПРЕЛЯ 2013 ГОДА)

19. СУББОТА, 2:00

Би-бип…

Би-бип…

Би-бип…

Я проснулся от электронного писка. Спросонья решил, что это телефон у меня на столе, а потом вспомнил, что я не у себя дома, а скрываюсь в заброшенном доме на южной окраине.

Большую часть вчерашнего дня я выбирался из Клейтона. По Желтой линии я доехал как можно южнее, потом выбрался из Метролинка на станции «Авеню Гравуа» и забрался в эти опасные края, насколько осмелился. Полиция сюда заглядывала редко, разве что на русских бэтээрах, и даже солдаты ВЧР не любили патрулировать границы Догтауна иначе как на вертолетах. Сюда, быть может, их бредень не дотянется.

Ничего подозрительного ни в поезде, ни потом я в своем путешествии не встретил, но когда я нашел этот дом, то уже еле ноги волочил. И даже после встречи с «Апачем» ВЧР сегодня ночью я снова заснул на том же диване, понадеявшись на бдительность подобравшего меня бродячего пса: вернется вертолет — разбудит. А псина эта свернулась на полу возле дивана; и теперь он поднял голову и наставил ухо, с любопытством прислушиваясь к источнику шума.

Джокер лежал на полу там, где я его оставил, закончив диктовку, и подмигивал красным светодиодом в такт бибиканью. Пес поднялся на ноги, прошлепал через пустую комнату, обнюхал Джокера и уставился на меня: дескать, что теперь надо делать?

— Пока сам не знаю, друг, — ответил я на его взгляд. — Дай-ка я посмотрю сначала.

Влекомый вспышками мигающего светодиода, я спустил с дивана затекшие ноги и зашаркал к своему ПТ. Опустившись на паркет, я поднял Джокера и открыл крышку, ожидая найти на экране срочное извещение.

А вместо того я увидел призрак: лицо моего погибшего сына, украденное с видеозаписи, сделанной мной больше года назад, очерченное тоненькими шевелящимися штрихами экрана. Внизу под экраном ползла строка сообщений:

«Джерри Розен, мне нужно с тобой поговорить.

Папа, мне нужно с тобой говорить.

Поговори со мной, Джерри».

— Нет! — завопил я. — Оставь меня в покое!

Я занес ПТ над головой, готовый шваркнуть его об стенку. Напуганный моим порывом пес отскочил, поджав хвост, и это помогло мне с собой справиться: вместо того чтобы бросить Джокера в стенку, я положил его на пол и ткнул в кнопку «Голос»:

— Слушай, ты, зараза, — сказал я сквозь зубы. — Хватит с меня, понял? Не трогай Джейми!

Лицо Джейми не исчезло с экрана. Изображение удивленно мигнуло; что самое страшное, это была обиженная мордашка ребенка. Компьютер там сгенерировал это изображение или кто, но это был точь-в-точь мой ребенок.

Из спикера раздался голос Джейми:

«Прошу прощения, но я пытаюсь привлечь ваше внимание наиболее эффективным способом, имеющимся в моем распоряжении. Верно ли, что данная форма и голос вам неприятны?»

— Да Господи, конечно! — крикнул я экрану. — Ты что, не понимаешь? Это же мой сын! Он же погиб! Тебе что, невдомек, что это для меня значит?

На лице Джейми появилось озадаченное выражение. Изображение произнесло:

«Джейми Арнольд Розен. — Казалось, Джейми сам рассказывает свою историю, но такими словами, которых у шестилетнего ребенка просто не бывает. — Родился 2 марта 2006 года, умер 17 мая 2012 года. Погиб во время нью-мадридского землетрясения в поезде Метролинк, переезжавшем мост Уильяма Идса. Мост Идса рухнул, в результате чего погибли семьдесят три пассажира, в том числе двадцать учеников первого класса начальной школы Бо Хиллман, возвращавшиеся с экскурсии…»

— Ты думаешь, я этого не знаю? — Я пригнулся к полу, сжимая в ладони Джокера. — Зачем ты мне повторяешь это еще раз?

«Обстоятельства гибели вашего сына являются достоянием гласности. Находясь в сомнении относительно того, не страдаете ли вы недиагностированным синдромом выжившего с частной амнезией по поводу…»