Итерация

Командир схватился второй рукой за кресло, подтянулся – со стороны это выглядело бы куда более, чем странно! Самолёт летел к земле, а человек с трудом подтягивался, вися вверх ногами! Но для находящихся внутри казалось, что чья-то невидимая рука поставила самолёт вертикально хвостом на землю, а лётчик естественным образом висит, как и положено, ногами к земле, зацепившись руками за спинку кресла, на высоте длины самолёта над землёй. Вот такое вот коварство сотворило замкнутое пространство несущегося на всех парах к земле лайнера. Изловчившись, командир схватил правой рукой РУДы^[6], и они сдвинулись назад. Тут же вернулась невесомость.

Ребёнок плакал, но не отпускал штурвала. Отец еле уговорил его отпустить руки и вытащил в проход, сказав, чтобы тот держался за кресло. Наконец он сам вплыл ногами вперёд на своё командирское место, попробовал штурвал, но понял, что сначала нужно пристегнуться ремнями, так как пытаясь взять штурвал на себя, в невесомости просто притягивался к нему сам. Попытка сориентироваться в пространстве ничего дать не могла – за окнами темень, где небо, где земля – совершенно нельзя понять. Он посмотрел на прибор – авиагоризонт показывал, что самолёт в штопоре. Первая мысль – сначала надо прекратить вращение! Повернул штурвал влево. Буквально через несколько секунд, в результате приложения титанических усилий, вращение удалось прекратить, но высота продолжала падать и командир потянул штурвал на себя, пытаясь вытащить лайнер из пике. Мгновенно возникла перегрузка и далеко не 2g! Командира вдавило в кресло так, что у него перехватило дыхание, а сын, всё это время плакавший и державшийся за спинку кресла, сорвался, упал на пол и, ударившись головой, замолчал. Второй пилот, подлетевший к этому времени к своему креслу, цепляясь за него изо всех сил, медленно сполз на пол, каким-то чудом ударился головой лишь о собственную руку, и его вжимало в пол всё сильнее и сильнее, так, что он не мог оторвать головы от пола. Командир побледнел и, что вполне ожидаемо в такой ситуации, потерял сознание – ведь кровь тоже притягивало к полу и она попросту перестала поступать в мозг. Штурвал вырвался из рук, и невесомость снова ворвалась в кабину пилотов. Воспользовавшись этим, второй пилот влетел в своё кресло, быстро пристегнул ремни и схватился за штурвал.

– Нет, так резко выходить из пике нельзя! – произнёс он вслух неизвестно кому, так как командир корабля ещё не шевелился, хотя щёки уже стали розоветь.

Второй пилот потянул штурвал на себя и взял чуть влево, чтобы попытаться погасить скорость, наворачивая круги, превращая энергию поступательного движения в энергию центробежной силы. Положение самолёта в воздухе уже стало понятным и надежда на то, что всё обойдётся, уже отдавалась в висках с каждым ударом сердца, но взглянув на показания высоты, второй пилот инстинктивно потянул штурвал на себя и прошептал:

– Земля! РУДы вперёд! – и в это же мгновение самолёт просто перестал существовать.

Для всех, даже для того одного, кто понял, что земля уже рядом, переход в небытие стал совершенно незаметен, никто не успел ни испугаться, ни почувствовать – их просто не стало. Даже за миллиметр до столкновения лайнер был ещё цел, и люди были живы, но главное, что никто из них ничего не видел, и по сравнению с ситуацией на дороге, когда тебе, едущему в автомобиле, навстречу вдруг выскакивает грузовик, и ты видишь, что столкновение неизбежно, тут произошло всё внезапно быстро. Да что там миллиметр?.. Лайнер был цел и за полмиллиметра, даже за микрон, за полмикрона до касания земли! Но сколько времени потребуется, чтобы пройти это расстояние бытия самолёту несущемуся со скоростью 800 км в час?! Это нельзя даже назвать мгновением.

Не стало ни мыслей, ни чувств, и никто не знает, что стало с их душами. Одновременно перестали биться сердца всех, кто находился на ещё вот только что существовавшем борту, в числе которых были Лера и мама Герасима. Среди заснеженного леса сибирской тайги в одно мгновение не осталось никого, лишь земля и небо…

Законы Вселенной