Итерация II (СИ)

— И что тебе, зараза, неймётся! — ворчал Рыжов, — Нет бы постоять, отдохнуть, так нет, мельтешит тут, аж в глазах рябит.

— Будет тебе, Рыжий. Радуйся, что эти малютки за нас работают, не то пришлось бы всё на своём горбу таскать. — возразил Бессонов.

— Хоть бы перекурить дали, ироды. — проворчал Рыжов.

— Баста, народ! Перекур десять минут! — прокричал водитель погрузчика, рыжий парень, чем-то похожий на Рыжова.

— Рыжик, гля, а солдат на тебя похож! Никак родича встретил! — хохотнул весёлый худощавый, жилистый паренёк, второй водитель электрочуда.

— Слышь, «Крош»! Ещё раз «Рыжиком» обзовёшься — по шее получишь! — с обидой сказал первый водитель. — Рыжовы мы! Нечего мою фамилию коверкать! Знаешь какой у меня дед? Герой! Всю войну в пехоте прошёл, Берлин брал! Да ты ему в подмётки не годишься!

— А чё ты дедом прикрываешься? Он Берлин брал, а ты берёшь больше, да кидаешь дальше. За такого внучка, твой предок со стыда бы сгорел. Тьфу! — разошёлся Крашенинников, которого назвали нелюбимым прозвищем.

— Не тронь деда! Я его не посрамю… Не посрамлю… Не опозорю, вот! Знаешь же, что я заочно учусь, а здесь — подрабатываю! — и сжав кулаки он бросился к пересмешнику.

— Ша, молодёжь! — встал на его пути красноармеец Рыжов, — Юшку из носа ты ему можа и потом пустишь. Если будет за чё. А сейчас — перекур.

— Да пусти ты! Он давно напрашивается. — начал высвобождать «Рыжик» руку из стальных тисков Рыжова.

— Блин! Прямо индийское кино! «Зита и Гита» сургутского разлива. «Танцор диско», блин! Вы ещё родинки друг у друга проверьте, может и впрямь братья. — заржал Крашенинников.

— Афанасий, а ведь вы с парнишкой и впрямь похожи. — подал голос Котов. — День сёдня какой-то необычный. В начале комполка родича встретил. Похожи, ровно брательники, теперь вона чё!

— Афанасий? Прям как дед. — сказал рыжеволосый водитель.

— Афанасий Никитич! — важно представился красноармеец, — А тебя как зовут, тёзка?

— Никитой. В честь прадеда назвали. — растеряно ответил парнишка.

— Ну, будем знакомы! — улыбаясь сказал Афанасий, крепко пожимая руку однофамильца.

— Дела-а-а-а-а. — протянул Котов. — Вы не только внешне похожи, у вас даже предки тёзки, Никиты. У тебя, Рыжий — отец, у парнишки — прадед. Да, дела.

— Слышь, Никита, где тут «посмолить» можно? Чисто здесь, как у нас в казарме, «бычок» — не бросить, плюнуть — и то страшно. — обратился Котов к водителю.

— Возле входа урна, она же и пепельница. — охотно подсказал паренёк.

— А в пятнистом кто? Суровый такой. — не унимался с расспросами Котов.

— Это охрана. У них свой начальник. Логинов. Правда он теперь и наш всешний начальник. В смысле — начальство для всех нас. Охрана между собой его Командиром называют.

— Братва, гля! Фимилиё прям как у ротного. Точно говорю — сродственники они.

— Не удивлён. Это достаточно распространенная фамилия! — авторитетно заявил Никита. — У моего деда командиром тоже Логинов был. Но он его так редко величал, чаще — Командир или Батя! А Чё вы одного и того же человека то ротным, то комполка называете?

— Логинов — наш ротный. — охотно пояснил Бессонов, — Комполка он временно, на период марша.

— Два Логиновых, это тебе не один Логинов. Хотя нам и одного за глаза хватает. — глубоко вздохнув, философски прокомментировал Котов.

Тем временем бойцы собрались у курилки и разом достали папиросы.

— Ничё се! Богато живёте, «Казбек» курите. — встрял в разговор Крош. — А я читал, что красноармейцы только махрой, да самосадом дымили.

— За это командира благодарить надо. Не знаю уж, где он их взял, но на неделю папиросками обеспечил. А у тебя чё? — спросил Бессонов.

— «Столичные», Явовские. — похвастался Крашенинников.

— И чё они такие необычные? Вот енто чё за цацка какая-то жёлтая. — задал вопрос наблюдательный боец.

— Так это же сигарета. С фильтром. — удивлённо ответил Крашенинников. — А вы к нам надолго?

— Это только командир знает. Наше дело маленькое: сказали бежать — бегим, ехать — е́хаим, ша́мать — и от обеда не откажемся. Слышь, шо́фер! Не знаешь, когда обед?

— Мы после разгрузки пойдём, а вас — наверное позовут. — пожал плечами юноша.

— Слышь, Никит! Подь сюда! — позвал Котов.

— Чё надо? — не сдвигаясь с места спросил парнишка.

— А как твой дед в неметчине оказался, да до Берлина дошёл? В плену что ль?

— Не был он ни в каком плену! Он из окружения с оружием, да при форме вышел. Особисты проверили и сразу отпустили. — заалев лицом ответил Рыжов.

В это время к Никите подошёл охранник и что-то зашептал на ухо. Паренёк внимательно выслушал и соглашаясь, кивнул.

— Кот! А ты что-то знаешь про особистов у Николашки? Я чёт впервые слышу.

— Не-а! — улыбаясь ответил Котов. — Не было особых отделов в ампериалистическую. Заливает паренёк поди, или деда не так понял. Можа и впрямь в плен попал, да сродственников постеснялся. Мы ж в Берлине были только когда с Буонопартием воевали.

— Давненько. — согласился Бессонов, — Тех-то дедов, поди мало осталось.