Итоги № 1 (2014)

На Олимпиаде перед нами стоит задача не только поймать отдельные кадры, но и запечатлеть историю соревнований. И главная проблема в том, что фотографы работают в режиме нон-стоп. Для нас вообще Олимпиада — это мазохизм. Уже со своей пятой Олимпиады я давал себе зарок, что больше не поеду. Работаем мы там на износ, до полного истощения, спим по три часа в сутки. Мы с Андреем хотим попасть на 4—5 съемок в день и работаем с утра до ночи, потом надо еще обработать фотографии, в результате ложимся спать в 3—4 утра, а в 6.30 надо уже встать, чтобы попасть к 8 на объект. Возникает хроническая усталость. Конечно, засыпаешь в автобусе, бывает, что засыпаешь на работе. В итоге дошло до того, что после закрытия Олимпиады в Пекине я не узнал собственного сына. Он прошел мимо, а я не узнал! Однажды просто заснул на ходу, проснулся от удара головой о столб. Вернувшись домой, спишь сутками. Конечно, так работают не все, например, фотографы из агентств закреплены за каким-то одним видом спорта, и у них есть возможность полноценного отдыха. Другое дело, что и работа у них монотонная. Текучка заставляет работать не творчески, а механически. А нам все-таки хочется творчества.

— В чем секрет хорошего кадра? Это удача или подготовленный экспромт?

А. Г.: Очень важно предугадать момент. Сначала кадр нужно составить в голове и понять, что ты хочешь снять. Для этого мы проводим подготовительную работу. Стараемся узнать программу выступлений спортсменов. Условно говоря, мы знаем, что Евгений Плющенко сделает какой-то кульбит, который у нас и раньше получалось снять, но грязно. В этом случае мы пойдем на каток специально только ради одного безупречного кадра этого кульбита. То есть перед тем, как начинать съемку, у нас в голове уже есть кадры, которые мы собираемся снять. Мы заранее изучаем строение олимпийских объектов, выбираем место для съемки. Кстати, расположение сочинских объектов мы уже изучили, знаем, куда и как пройти.

С. К.: Это аксиома для любого фотографа, не только спортивного: когда идешь на съемку, ты должен знать, что хочешь снять. Тогда тебе нужно лишь дождаться момента и нажать на спуск. Если идешь только на удачу, кадры получаются обычно очень слабыми. Любая фотография интересна тогда, когда в ней есть отношение фотографа к происходящему. Как только есть дистанция, человек снимает механически, и это уже сродни фотографии на паспорт — холодной и безжизненной. Отношение человека к фотографии — это и есть искусство. Научить этому невозможно.

— Можете вспомнить ситуацию, когда кадра не получилось бы без предварительной подготовки?

С. К.: В Турине Светлана Журова выиграла соревнование в скоростном беге на коньках. Шла церемония награждения. Вручали сразу три комплекта медалей по разным видам спорта, и Светлана была во второй группе. Я подошел к ней, сказал, чтобы после церемонии она немного задержалась, потому что будет салют, на фоне которого я и сфотографирую ее с медалью. Я знал, что после последнего награждения в Турине всегда бывает салют. Так и произошло. И вот начался салют, я сделал фотографию, которую придумал заранее. О чем это говорит? Те ребята, которые сняли только награждение и сразу ушли, упустили свой шанс сделать оригинальный кадр. Фотограф должен выстроить алгоритм своих действий. Кстати, после той Олимпиады Светлане выдали автомобиль, который вскоре украли в Петербурге (правда, потом вернули). Мы были очень удивлены, когда Светлана сказала, что больше всего расстроилась из-за того, что в украденной машине остались наши распечатанные фотографии с тех Игр.

— Какой вид спорта вам нравится снимать больше всего?

С. К.: Нам интересны все виды спорта, где есть эмоции. Не поверите, но очень интересно снимать шахматы. Когда-то в молодости я снимал очень много шахматных поединков, тогда были очень яркие фигуры — Карпов, Корчной. По эмоциям с теми играми не сравнится никакой боксерский поединок.

— Какая из Олимпиад врезалась в память?