Итоги № 27 (2012)

Ну а как иначе? Ведь загадок больше, чем ответов на них. Кто она, женщина, вдохновившая Леонардо на великую картину? Трудно поверить, что маэстро в расцвете славы и сил — а было это в первые годы шестнадцатого века — согласился писать портрет не королевы или герцогини и вообще отнюдь не знатной дамы, а простой смертной. Почему гений выбрал своей музой именно эту женщину и до самой смерти не расставался с ее образом?.. На подобные вопросы и стремится ответить Сильвано Винченти.

...С помощью коллег с римского телевидения я связался с синьором Сильвано, чтобы задать ему только один вопрос: «После исследований останков женщины, найденной во флорентийском монастыре, можете ли вы твердо сказать, что это и есть Мона Лиза?» Ответ был достаточно уклончив: «С наибольшей вероятностью это так». Почувствовав недоговоренность, «детектив Возрождения» добавил: «Меня упрекают в отсутствии академизма. Я же предпочитаю верить моему сердцу и профессиональному наитию. Умею видеть знаки, которые ведут по верному пути».

И, надо отдать ему должное, чутье пока что не подводило синьора Винченти. Ему удалось разрыть останки великого Данте Алигьери, после чего ученые благодаря компьютерной технике смоделировали точеный лик создателя «Божественной комедии». Дальше — больше! Сильвано Винченти и его команда достали в полном смысле слова из-под земли то, что осталось от другого столпа мировой литературы — Франческо Петрарки. И — о ужас! — обнаружилось, что у великого гуманиста нет… головы! Точнее, она есть, но чужая. Неизвестной девушки. И ответ на вопрос, кто и зачем положил в склеп женскую голову вместо черепа гениального поэта, потерян в глубине веков.

Конечно, подобные гримасы истории вызывают у академических ученых только раздражение. Но синьор Винченти открывает такие непреложные факты, которые высвечивают прошлое в самом неожиданном свете. Так, исследуя кости итальянского философа Средневековья Пико делла Мирандолы, погибшего в расцвете сил, Сильвано Винченти определил, что мыслителя, конфликтовавшего с Римской церковью, отравили мышьяком. Сейчас эта версия стала единственной официальной. А в случае с Караваджо ему удалось выяснить, что смерть великого художника была следствием болезни. Ранее считалось, что Караваджо, человека смутной судьбы, прикончили при молчаливом согласии Ватикана мальтийские рыцари…

Теперь же объектом нового расследования сыщика от Ренессанса стала Мона Лиза.

Джоконда? Нет, не знаком...

В нашей гостинице о поисках останков Джоконды и об обители средневековых урсулинок никто и слыхом не слыхивал. В городском бюро туризма милая девочка, убежденная, что Леонардо да Винчи — это лишь название римского аэропорта, тем не менее высказала предположение, что искать заброшенный монастырь надо где-то около центрального рынка, в историческом центре города. Так мы и поступили. Сант-Антонино, Сан-Барнаба, Сан-Заноби… Логика проста: именами святых в Средневековье называли улицы в тех кварталах, где возводили храмы и монастыри. Там мы и принялись утюжить улицы.

Спросить у прохожих? Напрасное занятие: каждый второй — турист, каждый третий — японец. А может, полицейская дама знает, как пройти к монастырю Санта-Орсола? Хранительница тосканского правопорядка только недоуменно пожимает плечами: «Следите за табличками на домах…» И правда: вот стрелка, зовущая водителей авто в паркинг «Санта-Орсола». Идем по ней как по азимуту, надеясь наткнуться на какой-нибудь исторический ориентир. Скользим глазами по медным табличкам на приземистых домах, построенных как минимум пять веков назад. Интересно, меняются в этих палаццо их обитатели или они такая же неизменная флорентийская экзотика, как эти облупившиеся заповедные стены?

Наконец-то! На доме 15 по виа Тадеи табличка фамилий жильцов складывается совершенно символически: «Бенвенути, Медичи…» Добро пожаловать, Медичи — это уже знак, как бы сказал синьор Винченти. И неудивительно, что совсем рядом оказался паркинг «Санта-Орсола». Разве не Медичи, правители Флоренции, считали, что находятся под покровительством Святой Урсулы, британской красавицы-святой, убиенной, по преданию, гуннами?.. Входим в паркинг, прилепившийся к тяжелому, грубому дому-новострою. День субботний, внутри пусто. Разве что разъяренная овчарка. Слава богу, за ней — охранник: «Что вам надо?» Услышав о Моне Лизе, он напрягся: «А фамилия как? Синьора Джоконда?.. Нет, не знаком». Оказывается, этот дядя уже двенадцать лет служит в паркинге, но никогда не задумывался, почему тот носит имя Святой Урсулы.

Кстати, об имени и фамилии. Героиню шедевра Леонардо звали в юности Лиза Герардини. В шестнадцать лет родители выдали ее замуж за тридцатипятилетнего вдовца Франческо дель Джокондо, торговца шелком.