Итоги № 33 (2012)

— Он сам вышел из игры. Явлинский пришел в сентябре, на первое заседание Верховного Совета, уже после ГКЧП, и сказал, что время упущено, поэтому он не может реализовывать свою программу «500 дней», и попросил освободить его от должности вице-премьера и снять ответственность за экономическую реформу. Это был для нас шок. Мы уже изучили эту программу. Мы под нее готовили законы. Мы ему поверили, потому что сам Явлинский отличается тем, что у него всегда очень уверенный взгляд. Он умеет убеждать. Через некоторое время появился Гайдар, Геннадий Бурбулис представил его Ельцину. У него не было такой законченной программы, как у Явлинского, — тот заранее ее готовил вместе с академиком Шаталиным.

— Менее шоковая терапия?

— Тоже шоковая... И много там было сырого. В 90-м году я повез группу депутатов в США. Привезли 24 проекта законов, которые написал Явлинский по основополагающим элементам рыночной экономики: банковской системе, предпринимательству, собственности, банкротству. Сам Григорий Алексеевич в той поездке не участвовал. В Вашингтоне пришли в довольно крупный юридический институт. Меня поразило, что американцы сразу пригласили своих оппонентов — специалистов по европейской экономике. В Европе более мягкий, более социальный, что ли, рынок, а у американцев жесткий, непримиримый. Мол, выбирайте, что вам больше по душе. Так вот, и те и другие эксперты камня на камне не оставили от законов Явлинского.

У Гайдара первые шаги были рассчитаны на то, чтобы провести приватизацию, создать банковскую систему, кредитную систему и прочее, а все остальное надо было дорабатывать дальше. И мы до сих пор еще дорабатываем это все. У Явлинского последовательность была очерчена четче. Гайдар зачастую действовал по мере сермяжной необходимости. Обстановка заставляла. И забота была прежде всего о макроэкономике. Давила инфляция, временами достигая десятков процентов. Росли долги в госсекторе, и не хватало денег для расплаты. И советское наследство очень мешало. Каждый год коммунисты и номенклатура на съездах народных депутатов традиционно выбивали деньги на компенсацию потерь в сельском хозяйстве, на покупку зерна. Покупали исходя из расчета: тонна зерна на одного человека. А денег-то нет! Значит, появились долги и дикая инфляция. Гайдар считал, что цены поднимутся в три раза, а они поднялись в 30 раз. Это был неожиданный удар. Естественно, было много поводов, чтобы его критиковать. Но одно дело — критиковать, другое дело — тормозить эти процессы!

Колоссальные потери были при приватизации, когда мы уступили требованиям коммунистов, чтобы 50 или даже 75 процентов акций предприятий отходили коллективам. Директора-то красные очень ушлые были, с ходу начали строить кооперативы около заводов, качали деньги, а само основное предприятие оказывалось в убытке. И тогда под видом того, что акции, мол, ничего не стоят, начинали их скупать у сотрудников за копейки. Так у нас и появились настоящие собственники. Ладно бы предприятие заработало по-новому, но они стали использовать цеха как склады, в основном под аренду. Промышленность стала останавливаться. Кто мог это предусмотреть?..

Но винят во всем Гайдара. На самом деле надо было все распродавать, причем в открытую, на те же ваучеры.

— Последующие беды приватизации уже не на Гайдаре?

— Вы имеете в виду залоговые аукционы? Это Чубайс. 1996 год, когда мы начинали предвыборную кампанию, денег на нее не было. Я помню, я же был у Ельцина заместителем начальника избирательного штаба. Мы размещались в гостинице «Мир», а потом оттуда съехали: расплачиваться было нечем. Переселились в «Президент-Отель», потому что он находится на балансе Управделами. И наши новые бизнесмены, находясь в Давосе на экономическом форуме, договорились с Чубайсом, что, если пройдут залоговые аукционы, они дадут деньги на предвыборную кампанию. Вот и вся история! Президент вынужден был на это пойти. Я знаю Бориса Николаевича, ему, наверное, это было очень противно. Хотя крупный капитал, конечно, нужен был, он должен был сбалансировать саму власть в системе демократии. При наличии крупного капитала, и я надеялся на это, можно быстрее построить демократическую страну и, главное, добиться разделения властей и независимой судебной системы, что предохраняет прежде всего от них, от монополии власти. Но они начали с ума сходить, с первых дней захватывая все новые и новые куски крупной собственности, идя на сделки с властью. Вот мы и получили олигархию во власти.

Я не был в этом союзником Чубайса. Мне все это тоже было очень противно, но ведь уже и до него появилась семибанкирщина. Гусинский овладел телевидением, Березовский начал крутить свои дела с ОРТ... Причем не все зависело от цифр на бумаге. У Березовского особая система была. Он не приватизировал предприятия, он приватизировал людей. У него на телевидении акций было всего ничего, но он приватизировал ведущих. Они все на него работали. Это дешевле.