Итоги № 36 (2012)

— Согласно данным разведки, располагает. Есть месторождения в Восточной Сибири, которые находятся на стадии проектов. Чтобы начать их освоение, нужна договоренность о будущей цене нефти в долгосрочной перспективе. Сегодня цена на рынке серьезно колеблется, а на переговорах с теми же китайцами мы пока не достигли взаимовыгодного соглашения. Без ясности мы не можем просчитать объем инвестиций, необходимых для освоения месторождений и строительства инфраструктуры. Мы должны знать, будет ли гарантирован сбыт этой нефти по цене не ниже той, что заложена в планах. Когда строили трубопровод на Дацин (ответвление от ВСТО-1), формула будущей цены была зафиксирована в контракте с Китаем, поэтому весь проект получился рентабельным.

— Китайцы — сложные переговорщики...

— Вообще коммерческие переговоры по цене ведут сами компании — Минэнерго в них участвует опосредованно. В отношении Китая это преимущественно «Роснефть» и «Газпром». Правительство же занято решением других проблем, например строительством трубопровода. Будем следить за ситуацией: поставки энергоносителей относятся к разряду стратегических, и мы просто обязаны увязать их с генпланом развития отрасли.

— То есть, по-вашему, паника в отношении нехватки нефти неоправданна?

— Опасения были. Хотя бы потому, что длительное время восточносибирские месторождения практически не осваивались. И понятно почему: в России до недавнего времени действовала довольно косная система налогообложения. Только этой весной были приняты распоряжения правительства по шельфу и по трудноизвлекаемым запасам. Как только они заработают в полную силу, у компаний появится стимул для ввода в эксплуатацию новых месторождений и для высокотехнологичного освоения старых. В постановлениях прописаны принципы предоставления льгот — налоговых, по экспортным пошлинам. С Минфином мы сейчас заканчиваем разработку методик, как это будет делаться. Срок — 1 октября: к этому времени все поправки в законы должны быть разработаны.

— Что это даст?

— Рынок уже положительно оценил эти решения. Признаюсь: давно такого не было, я бы назвал произошедшее прорывом, который позволит изменить ситуацию в корне и начать разработку шельфа.

— Принятых мер для этого достаточно?

— Мы в начале пути. Стратегическая задача — завершить в обозримом будущем реформирование налоговой нагрузки на отрасль, снизить налоговое бремя на нефтедобычу, убрать субсидии для ориентированной на экспорт переработки, выйти на налогообложение финансового результата.

— Почему же этого не сделали до сих пор?

— Задача крайне непростая, особенно с учетом роли нефтяной отрасли по наполнению российского бюджета. Факторов много — и человеческие, и объективно отраслевые. Все это требует времени, но мы четко видим стратегию реформы и двигаемся в таком направлении.

— А что Минфин? Готов потерять в доходах?

— Там есть понимание. Мы с Сергеем Дмитриевичем (Шаталов — замминистра финансов. — «Итоги») знаем друг друга давно — еще со времен моей службы в этом ведомстве. Минфин справедливо вопрошает: в чем объективность критериев? И как «делить» месторождение, если в одной его скважине трудно-, а в другой — легкоизвлекаемая нефть?

— У вас есть ответы?

— Ищем. Например, само применение тех или иных технологий — уже показатель степени сложности извлечения нефти.

— Нефть — основа бюджета. Не боитесь лишить государство доходов?

— Ни в коей мере. Многие восточносибирские месторождения и шельф сейчас разрабатываются. Можно и дальше сохранять нынешние налоги и пошлины, но тогда уже через несколько лет мы потеряем уровень в 500 миллионов тонн добычи нефти. Не говоря уже о приросте.

— В диалоге со странами АТЭС тема разработки шельфа обсуждается?

— А как вы думали, если в их число входят США и Канада? Совсем недавно «Роснефть» подписала соответствующее соглашение с американской ExxonMobil — как раз о совместной разработке шельфа и об обмене технологиями. Заинтересованность проявляют также Китай и Япония.

— До сих пор западные компании, даже подписывая соглашения, технологиями делиться не спешили. Что изменилось?