Итоги № 5 (2014)

Проходной балл я все-таки набрал. Но в списках зачисленных себя не нашел. Забраковали медики. Главврач института подтвердила, что я не годен из-за слабого зрения: мол, после окончания МГИМО тебя могут направить в страну с трудным климатом, с твоим зрением туда нельзя. «Как нельзя? — удивился я. — Ведь у меня есть военный билет, а с ним меня могут отправить в любую точку земли!» Главврач уступила только после того, как в ее кабинет ворвался знакомый папы, член редколлегии журнала «Крокодил». Пригрозил опубликовать фельетон. В институт меня зачислили. Тут, возможно, учли должность отца. Вот и весь блат.

— Китайский язык выбрали сознательно?

— Я хотел арабский или японский. После зачисления нас собрали, чтобы объявить, кому какой язык учить. Сижу и про себя повторяю: «Хоть бы не китайский!» Но именно меня первым среди будущих китаистов и назвали. После китаистов объявили кореистов, в том числе мою будущую жену Наташу. Позже понял, почему нам дали такие языки. Именно потому, что мы не блатные. Но вскоре мы, китаисты, уже посматривали на других студентов свысока: мы, мол, приобщаемся к таким таинствам и знаниям, что вам и не снилось.

Уже после первого курса я встретился с настоящими китайцами. В Сочи прибыла какая-то делегация из КНР, время было каникулярное, и папа устроил меня сопровождающим. Многое в их поведении оказалось неожиданным. На обеде в ресторане «Кавказ» они постоянно роняли вилки и ножи, зачем-то зубами счищали кожуру с помидоров, которую сплевывали прямо на стол, помидорную мякоть обильно посыпали сахаром. Куски антрекотов брали руками... Общение с делегацией убедило меня в том, что нас разделяют не только идеология и политика. Существуют, оказывается, вполне ощутимые цивилизационные различия. «Культурная революция» обнажила их еще больше.

— Сингапур произвел иное впечатление? Вы же как раз должны были наблюдать там рождение великого экономического чуда.

— На четвертом курсе поехал туда по линии Радиокомитета СССР. В советские времена любая заграница воспринималась как что-то малодоступное, загадочное, а уж Сингапур! Вершина экзотики!

Мы стажировались в Наньянском университете. Настоящее конфуцианское царство — пуританское, зацикленное на заветах предков. Европеец в Наньяне воспринимался как нечто непонятное: лобо («редька») или хунфа («красноволосый»). Наш облик и манеры вызывали удивление и смех. В университете девушке считалось неприличным появляться на людях с парнем. Всякий раз, когда мы пытались просто поздороваться, они от нас в испуге шарахались. Политические же симпатии студентов были обращены к Китаю. Наньянцы тайком восторгались хунвейбинами и критиковали сингапурское правительство во главе с Ли Куан Ю за «насаждение капиталистических порядков, угнетение трудящихся, пресмыкательство перед Западом, рост налогов и высокую безработицу»... Вот вам и зарождение экономического чуда!

Студенты были не одиноки в таких взглядах. Ли Куан Ю пришел к власти в 1959 году с помощью радикальных профсоюзов. Но в правящей Партии народного действия возникли трения. Левые требовали немедленного разрыва с Лондоном, преобразований по образцу Китая. Ли Куан Ю и его окружение больше прельщал путь, выбранный социалистами Швеции, Австрии, Англии.

Следует отметить, что левацки настроенные низы Сингапура испытывали пиетет к революционному прошлому СССР. В чем мы и убедились во время фестиваля советских кинофильмов в марте 1970 года. Нам, стажерам, поручили распространять билеты. В первый же день сингапурцы расхватали все билеты на картины «Ленин в Октябре» и «Шестое июля». Кому мест не досталось, умоляли изыскать резервы. Некоторое время полиции удавалось жаждущих сдерживать, но толпа прорвала кордон и с гиком ринулась в зал. Каждое появление Ленина на экране вызывало просто бурю восторга!

При этом значительная часть сингапурских китайцев жила тяжело. На реке в джонках обитали рыбаки, перевозчики товаров, грузчики. К берегам были прилеплены крошечные забегаловки, где бедный люд кормился и развлекался до поздней ночи. Там светились фонарики, звучала заунывная музыка и доносились ароматы китайской кухни, перемешанные с вонью от нечистот. Движимый этнографическим интересом, я угощался в забегаловках у реки. Еда была вкусная, главное было не замечать, как моется посуда...

За рекой, к северо-востоку, начинался Чайна-таун. Там в полуразвалившихся хибарах, среди крыс и тараканов, обитали низшие слои общества. Мероприятия правительства Ли Куан Ю не находили и не могли найти там поддержки. Слишком далек от этих людей был и сам Ли Куан Ю с его блестящим знанием английского языка и буржуазного права, и те, кто за ним стоял: крупный и средний капитал, чиновничество, часть интеллигенции, иностранные компании... Ныне Сингапур совсем иной. Это одно из наиболее процветающих государств.

— То есть Китаю вы изменили с Сингапуром.