Итоги № 50 (2012)

Набор героев — традиционный для Балабанова. Музыкант (Олег Гаркуша из «АукцЫона»), бандит (Александр Мосин), его друг-алкаш, отец друга-алкаша и плаксивая дорожная проститутка с философским образованием (Алиса Шитикова) под музыку Леонида Федорова (из того же «АукцЫона», его режиссер прочил на роль музыканта) едут, травя байки, на черном-черном джипе с номером 001 искать между Питером и Угличем некую колокольню счастья. О ней бандит рассказал в бане за пивком музыканту, а ему самому — священник, к которому он зарулил на исповедь после очередной разборки. Колокольня стоит за шлагбаумом в аномальной зоне, созданной излучением, превратившим в этом месте все сезоны в лютую зиму. Вокруг нее валяются трупы тех, кого она «не взяла». Но кого-то она забирает — и вот он-то и узнает счастье. Услышав этот рассказ, люди, которым нечего терять, обиженно бурчат: «Я тоже хочу». И хотят попробовать, даже когда всезнающий юноша (сын режиссера Петр Балабанов), встреченный по дороге, предскажет, кого колокольня возьмет, а кого отвергнет.

Метафора так проста, эмоции столь понятны, что этот обезоруживающе личный фильм Балабанова кажется типичной сказкой. Не адаптированной буржуазной, как диснеевский мультик, где все венчается хеппи-эндом, а рассказывающей о страшном и неизбежном со всей незлобивой жестокостью подлинного мифа. Волк проглатывает Красную Шапочку, а отвергнутая Русалочка растворяется в морской пене. Магический реализм, уж если так угодно Балабанову, просто включает миф, сказку в узнаваемые обстоятельства.

Зарубежные критики после премьеры «Я тоже хочу» в Венеции сочли картину черной комедией, высший смысл которой могут понять только в России. Им не понравился ни «заунывный» саундтрек, ни параллели с Тарковским. В поиске опоры для описания они называли Аки Каурисмяки и Джима Джармуша. Но никто не вспомнил «Меланхолию» Ларса фон Триера, автор которой как раз не открещивается от Тарковского. При всей стилистической разности — грандиозной пышности изображения у Триера и скупой аскетичности Балабанова (с бюджетом в миллион долларов не разгуляешься) — их версии конца света сходятся в главном. Свет не здесь, а там, за чертой. И путь туда — осознанная и ставшая желанием катастрофа. Страшный суд, безусловно, страшен своей окончательностью. Но счастье разве не стоит жизни?

Праздничные звоны / Искусство и культура / Художественный дневник / Ждем-с!

Праздничные звоны

/ Искусство и культура/ Художественный дневник/ Ждем-с!

 

Родина иногда знает своих героев: героем нынешней зимы станет композитор Родион Щедрин, ради празднования своего 80-летнего юбилея прилетающий в Москву из Мюнхена. У Щедрина почти нет врагов, что для старейшины творческого цеха явление удивительное. Близкие и не очень близкие ему люди наперебой рассказывают о его терпимости, готовности всем помогать и таланте.

Современный скептически настроенный меломан мог бы подвергнуть сомнениям пассажи относительно авангардного мышления Щедрина-композитора: он не исповедует радикализма более модных ровесников-шестидесятников и, напротив, необъяснимо любит глинковскую традицию. Но премьеры музыкальных театров последних лет все расставляют по местам: пролетающие, как миг, три часа оперы «Мертвые души» оставляют грустное послевкусие, Конек-Горбунок» дает повод посмеяться, сочинения для хора поражают мощью.

Московская филармония посвятит ему цикл из четырех концертов, причем первый, самый важный, состоится точно в день рождения, 16 декабря, в Зале Чайковского. Этот же концерт одновременно откроет старейший фестиваль искусств «Русская зима». Вообще цикл, посвященный Щедрину, демонстрирует поистине самоотверженную работу менеджмента столичной филармонии. В честь праздника запланировано четыре концерта самого высокого качества: 16 декабря маэстро приветствует РНО во главе с Михаилом Плетневым, 21 — ГАСО с Владимиром Юровским, а 24 и 25 декабря за пульт оркестра Мариинского театра встанет давний друг юбиляра Валерий Гергиев. Вместе с ними лучшие хоры России и лучшие солисты, включая пианиста Дениса Мацуева, сопрано Веронику Джиоеву и виолончелиста Александра Бузлова, исполнят сочинения Родиона Щедрина. Есть среди них несколько серьезных эпических опусов в духе российской премьеры «Гейлигенштадтского завещания Бетховена» или «Стихиры на Тысячелетие Крещения Руси», академически изощренные четыре концерта для фортепиано с оркестром, искры юмора и живого ума юбиляра в «Старинной музыке российских провинциальных цирков» и «Звонах».

«Итоги» представляют / Искусство и культура / Художественный дневник / "Итоги" представляют

«Итоги» представляют

/ Искусство и культура/ Художественный дневник/ "Итоги" представляют

 

Ноги вверх