Итоги № 53 (2011)

Справедливости ради нужно заметить, Юрий Михайлович воевал тогда не за политические свободы, а за демонтаж «ультралиберального», как ему казалось, социально-экономического курса. Тем не менее многие из тогдашних лужковских претензий, высказанных федеральным властям, выглядят на удивление современно.

Возьмем, например, эту: «Вектор действий правительства РФ ведет к тому, что субъекты Федерации все больше превращаются в ее объект». Вектор, как известно, изменился. В своем послании президент поддержал предложение премьера о частичном возвращении прямых выборов глав регионов. Кроме того: «В Государственную думу будет внесен пакет законопроектов о децентрализации. Его реализация позволит провести серьезное перераспределение властных полномочий и бюджетных ресурсов в пользу регионов и муниципалитетов». Все это, как и прочие новации — политические, экономические, антикоррупционные, — конечно, очень здорово. Но своевременными эти шаги, увы, при всем желании уже не назовешь.

Если бы Дмитрий Медведев озвучил свои «декабрьские тезисы» хотя бы в начале этого года — да что там, хотя бы пару месяцев назад, — кризиса, вполне возможно, удалось бы избежать. В этом случае власти сыграли бы на опережение, сохранив контроль над ситуацией. А сейчас она очень смахивает на начальную сцену жюль-верновского «Таинственного острова»: «Мы поднимаемся?» — «Нет! Напротив! Мы опускаемся!» — «Хуже того, мистер Сайрес: мы падаем!» — «Выбросить балласт!»

За «борт» летят одно за другим «достижения» эпохи политической стабильности. А «шар» по-прежнему отказывается взмывать ввысь: рейтинги тандема снижаются.

Но радоваться их оппонентам рановато. По большому счету все мы — и сторонники, и противники власти, и вполне равнодушные к политике граждане — находимся в одной опасно раскачивающейся корзине. Если она рухнет — «маловато» не покажется никому.

До основанья! А затем?..

«Революция, ты научила нас верить в несправедливость добра», — пел когда-то Юрий Шевчук, ставший одной из «икон» нового общественного подъема. И был совершенно не прав: революция, как и история в целом, никого ничему, к сожалению, не учит. А поучиться между тем не мешало бы. Лозунг «Кто угодно — только не Путин» до боли напоминает призыв «Долой самодержавие». В феврале 1917-го всем тоже казалось, что хуже уже быть не может. Оказалось — еще как может. Ошибка, постоянно повторяемая российским обществом на протяжении всей истории России: в переломные моменты вся разбуженная энергия масс тратилась на то, чтобы привести во власть новых людей. И совершенно ничего не делалось для того, чтобы обеспечить их сменяемость, чтобы новые люди не уподобились прежней элите в стремлении «не отдавать власть».

К сожалению, эта тяга у наших правителей в крови. Сегодня Кремль и Белый дом реагируют на поднимающуюся «смуту» не только обещаниями либеральных реформ, но и кадровыми решениями, которые еще вчера показались бы сенсационными. А сегодня не кажутся, ну хоть убей. Члены путинской команды просто пересаживаются из одного кресла в другое.

Сергей Нарышкин отправлен из Кремля в Думу. Сергей Иванов — из правительства в Кремль. Дмитрий Рогозин — из постпредства при НАТО в правительство. При этом никакими объяснениями, почему именно этого чиновника надо срочно пересадить именно за этот начальственный стол, власть себя не удосуживает. Разве что в случае с новоявленным вице-премьером Дмитрием Рогозиным было сделано исключение. Он, дескать, призван курировать в правительстве ВПК, потому как набрался в Брюсселе соответствующего опыта. Как дипломатическая работа, пусть и в штабе вероятного противника, поможет поднимать из руин отечественную оборонку, совершенно непонятно. Может, конечно, фронт работ достался Дмитрию Олеговичу, так сказать, по наследству — его отец Олег Рогозин в свое время трудился в советском Минобороны. Но и это объяснение, мягко говоря, не удовлетворит оппозиционно настроенную часть общества, которая ждет настоящих перемен — в том числе и кадровых, а не их имитации.

«Улица» требует от власти системных решений. Сегодня на митингах от будущего президента хотят не счастья народного, а изменения политсистемы, которая позволит с четко заданной периодичностью (и не слишком продолжительной по времени) менять главу государства, депутатов, да и всю политэлиту.

Конечно, обвинения в глухоте к вызовам времени можно предъявить и нынешним записным оппозиционерам. Во-первых, у «несогласных» нет пока никаких реалистичных представлений о том, каким образом привести своих людей во власть. А во-вторых — нет и самих людей. У нашей несистемной оппозиции, как выяснилось, очень короткая и недружная «скамейка запасных». По крайней мере нет никого, кому можно было бы доверить управление страной, не опасаясь, что он тут же превратится в «наполеончика». Проще говоря: у России нет своего Вацлава Гавела.