Итоги № 7 (2012)

По данным опроса Левада-Центра (проведен 20—23 января среди 1600 человек в 130 населенных пунктах 45 регионов страны), 78 процентов респондентов, отвечая на вопрос, кто станет президентом России, назвали Владимира Путина. Причем главный соперник премьера в этой таблице — не коллега по гонке, а графа «затрудняюсь ответить» (15 процентов). Что до коллег, то в победу Зюганова верят лишь 3 процента граждан, Жириновского — 2, Прохорова — 1, Миронова — и того меньше. По части поддержки на самих выборах рейтинги оппозиционных кандидатов, конечно, выше, а Путина — меньше. За Путина, например, по данным того же Левада-Центра, проголосовало бы 63 процента определившихся избирателей, за Зюганова — 15, за Жириновского — 8, за Прохорова и Миронова — по 5. Но это говорит лишь о том, что электораты путинских соперников заранее смирились с поражением.

Располагая столь прочными позициями, надо очень постараться, чтобы проиграть.

Хотя второй тур объективно был бы выгоден Путину. Рисков побольше, но игра стоит свеч. Зависимость между электоральным успехом и крепостью власти сегодня совсем не та, что в лихие 90-е и благословенные нулевые. Тогда было так: чем больше голосов, тем крепче позиции. Сейчас: лучше меньше, да достовернее. Чем менее разгромным будет счет, тем более легитимной будет выглядеть победа.

Это важно еще и потому, что 4 марта политическая жизнь не закончится. «Креативный класс» — оппонент серьезный и, если рассматривать ситуацию в долгосрочной, исторической перспективе, обреченный на успех. Стало быть, и путинской команде надо все время придумывать что-то новенькое.

Тут-то и проблема. Власть не может предложить того, что разрушило бы саму систему. Единственное исключение — Михаил Горбачев. Но его пример — другим наука. Кстати, параллелей с тем временем перемен чем дальше, тем больше. Тогда, помнится, представители власти тоже очень любили противопоставлять политически здоровую провинцию столичным бездельникам-интеллектуалам и зажравшимся спекулянтам-кооператорам. Мол, воду мутит жалкая горстка «демократов», а весь трудовой народ, как один, за советскую власть.

У кого-то такая пропаганда, конечно, находит отклик в душе. Но вряд ли у многих. Во-первых, со столицей у нас ассоциируется не столько оппозиция, сколько власть, и, стало быть, тиражирование этих лозунгов может обернуться в итоге против самих пропагандистов. Во-вторых, можно вспомнить официальные результаты последних думских выборов: в окружающих Москву провинциях, отнюдь не испорченных тлетворным влиянием «оранжизма», «Единая Россия» добилась значительно меньшего результата, чем в Первопрестольной. Ну а уж чем закончилось дело в далеком 1991-м, лучше вообще не вспоминать.

Хотя почему бы и не вспомнить уроки отечественной политической классики? Катастрофа в итоге оказалась не такой уж страшной. Во всяком случае с точки зрения партноменклатуры, которая устроилась в новой жизни не хуже, а зачастую и комфортнее, чем в предыдущей. А все потому, что вовремя сдалась «креативному классу». Победитель, правда, не смог воспользоваться плодами своей победы и потерпел историческое поражение. От которого, как видим, не может оправиться до сих пор. Но, как справедливо заметил снятый с президентской гонки Григорий Явлинский, «все только начинается».

Вопрос о власти / Политика и экономика / В России

Вопрос о власти

/  Политика и экономика / В России

Четвертого февраля российское политическое поле окончательно поделилось на две части — Болотную и Поклонную. Возникает вопрос: а нужен ли власти при данном раскладе такой инструмент, как партия власти? Или, может, Путину пора искать опору в гуще народной? О том, сколько отмерено «единороссам» прожить в их нынешнем амплуа, на страницах «Итогов» дискутируют глава думской фракции «Единой России» Андрей Воробьев и председатель правления Центра политических технологий Борис Макаренко

С одной стороны

Андрей Воробьев: «Нет никакой необходимости выпячивать партию власти...»

— Андрей Юрьевич, вы на Поклонной были?

— А как же! Холодно, конечно, но на свежем воздухе тоже неплохо пообщаться с друзьями. Там разные люди были, и далеко не все собираются голосовать за власть. Многие пришли, потому что они против революции и потрясений. Вот это важно.

— По этой логике те, кто на Болотной, были за потрясения?

— Уверен, что большинство — нет. В их действиях есть польза, но теперь важно, чтобы не было вреда. У них есть семьи, любимая работа или интересная учеба, они строят планы и не хотят, чтобы от этих планов вдруг взял и ушел под воду их маленький, личный, такой дорогой каждому островок стабильности. Они не хотят революций или разгона Думы. Они хотят реформ. То есть того же, что активно пропагандируется властью.

Но есть и те, кто хочет дестабилизации. «Оранжевая» угроза существует — это не миф. Поверьте, я знаю, о чем говорю.