Итоги № 29 (2013)

Во время своего первого визита к Патрисии я имел неосторожность затронуть тему генов. Вы можете раз и навсегда заткнуть скептиков, сказал я, пройдя тест на ДНК, который подтвердит ваше биологическое родство. «Это оскорбительно для моей матери, и я никогда не сделаю этого, — парировала хозяйка, и я заметил, что она прерывисто задышала. — Оскорбительно об этом спрашивать, достаточно просто посмотреть на меня». Но ведь, продолжал я, скептики могут интерпретировать ваше нежелание пройти тест как... «Меня не интересуют их интерпретации! — закричала в полный голос Патрисия. — Мне они не нужны!» И с силой бросила о стол книжку, которую держала в руках. Раздался звук, похожий на выстрел. «Я им нужна, они мне не нужны. Это жестоко! Это несправедливо! Я профессор и добилась кое-чего в жизни сама! Если бы я была меркантильна, если бы меня интересовали деньги, я бы делала то, что сделала Франсин дю Плесси Грей. Она опубликовала фотографию моего умершего отца в каком-то идиотском журнале. Все почему-то думают, что его роман с Татьяной Яковлевой, матерью Франсин, был великим. Она спекулирует на связи ее матери с Маяковским, она на этом зарабатывает деньги! Я никогда такими вещами не занималась, мои мотивы бескорыстны. И, пожалуйста, не задавайте мне больше этот глупый вопрос! Меня он приводит в ярость».

Мне стало не по себе. Глаза ее сверкали молниями, вроде тех, которые рисовал ВВ. Но гнев пошел на спад, и я больше не лез на рожон. С одной стороны, получилось ужасно: я наступил на мозоль. С другой — воочию убедился, что темперамент у нее отцовский и лицо в момент ярости точь-в-точь как на знаменитой родченковской фотографии революционного поэта, где к губам его прилипла папиросина. Сама Патрисия соглашается, что взрывной темперамент — от отца: «Если отец — облако в штанах, то я — грозовая туча в юбке».

«Его убили»

Элли Джонс никогда больше в Россию не приезжала (она умерла в 1985 году). А вот ее дочь начиная с 1991 года, с наступлением perestroika, стала наведываться в страну, вроде бы победившую воспетый ее отцом социализм, но продолжающую ценить, пусть и без прежней державной истерии, гений поэта. За несколько приездов в Россию Патрисия с научной дотошностью изучила архивы, встретилась с несколькими людьми, знавшими Маяковского, участвовала во многих научных и общественно-культурных мероприятиях, ему посвященных. Она показывает массивный орден Михаила Ломоносова, которым награждена за укрепление российско-американских культурных и образовательных связей. «Я очень горжусь этой честью и в особенности тем, что получателем награды в сопровождающих бумагах я названа как Елена Владимировна Маяковская».

Заметила ли она перемены в отношении к Маяковскому в России? «Он выступал за социальную справедливость, честность, за уважение к труду, к людям, добывающим хлеб насущный, — говорит Патрисия. — Да, он атеист или заявлял, что был таковым, но, полагаю, проживи дольше, мог изменить отношение к Богу. Коммунизм, в идею которого он верил, разительно отличался от коммунизма, который практиковал Сталин. В поразительной пьесе «Клоп» заметно его разочарование в революции. Ведь идеи равенства и справедливости так и не реализовались. Это была трагедия Маяковского. Он посвятил свой огромный талант и страсть революции, но в какой-то момент увидел, что идеалы рухнули. Неудача юбилейной выставки «20 лет работы Маяковского», личные проблемы. Все наслоилось. Но он не покончил жизнь самоубийством. Я полагаю, его убили».

А как же, спрашиваю, знаменитая предсмертная записка, где про любовную лодку, разбившуюся о быт? «Записка заложническая, неправдивая. Он явно что-то скрывал. Он даже не упомянул в ней, что оставил нас с матерью без средств к существованию. Маяковский не мог совершить самоубийство из-за женщины, это абсурдно. Но если он и покончил с собой, что я оставляю как возможный вариант, то свел счеты с жизнью по другим причинам. Ведь он попал в немилость к властям. В чем я убеждена — о моем отце рассказывают массу небылиц, и к ним во многих случаях причастна Лиля Брик. Он любил многих женщин, в том числе и саму Лилю, любил очаровательную Полонскую...»

Кстати, старенькую Веронику Полонскую, последнюю любовь поэта, Патрисия навестила в Доме ветеранов сцены в Москве. Тогда, при встрече, рассказывает она, Полонская обронила: «Маяковский любил тебя и твою маму». — «А почему же, упомянув в предсмертной записке вас, не упомянул нас с мамой?» — «Он упомянул меня, чтобы защитить, и не упомянул вас, потому что не хотел привлекать к вам внимания. Он не стеснялся вас, он за вас боялся». Про упомянутую выше дочь Яковлевой писательницу Франсин дю Плесси Грей тоже одно время шептались, что она плоть от плоти любвеобильного русского поэта. Но даты никак не сходятся, получаются какие-то несуразные 17 месяцев беременности. Сама Франсин шутила: «Слоновье вынашивание».