Итоги № 38 (2013)

— Обязательно! Я должна четко представлять, кто, где и когда родился. Для меня это абсолютно живые люди, подлинные до малейших деталей. Они ко мне приходят, я с ними разговариваю... Потом, когда книга написана и издана, я отпускаю героев, забываю о них. Никогда не перечитываю свои старые произведения, не возвращаюсь к ним. Если спросите, чем Захар Кордовин из «Белой голубки Кордовы» отличается от кукольника из «Синдрома Петрушки», не отвечу, поскольку не помню. Сейчас я живу другим, пишу историю любви героя «Русской канарейки» к синеглазой кудрявой девочке. Внешне очаровательному созданию и редкой мерзавке. Она поломала жизнь отвергнутому бедолаге. Прекрасный певец, контратенор, оставляет музыку, идет в армию, служит снайпером в самых тяжелых войсках, попадает в группу, сопровождающую гражданские самолеты. (На рейсах EL AL по-прежнему летают люди в штатском, в чью задачу входит выявление и обезвреживание террористов.) Потом бывшего контртенора зовут в контрразведку, он становится оперативником, которому приходится выполнять разные задания, в том числе, за гранью фола… Далее пересказывать сюжет не стану, иначе читать будет скучно.

— Когда рассчитываете закончить «Канарейку»? Планируете с ней тур по городам и весям?

— Я суеверна, как деревенская баба. Помните хорошую поговорку — хочешь насмешить Господа, расскажи ему о своих планах? Роман идет как-то особенно трудно, тащу его, как баржу. Но работаю уже над вторым томом, робко надеюсь к весне закончить и издать книгу целиком. Тогда, конечно, приеду. Думаю, в апреле. Ну и издательство наверняка рассчитывает на мое представительство в книжных магазинах.

— Значит, в Россию все-таки по долгу? По делу. Срочно…

— Вам политкорректно ответить или честно? Была бы моя воля, никуда из дома не выходила бы. Сидела бы тут и работала. Я интроверт по убеждению, хотя в юности производила впечатление яркого экстраверта, отличалась диким темпераментом, напоминала гаубицу, бьющую наповал. В школе, помню, вечно фонтанировала. Притом что в действительности стремилась остаться одна. Я улитка, не желающая вылезать из домика. Но встречи с читателями долгое время, пока книги не стали издаваться большими тиражами, были основным источником моего дохода, способом заработать на жизнь. Поэтому в Россию, где живет большая часть моей аудитории, езжу не для отдыха. По делу, по языку, вот именно — по долгу. Работа, читатели, обязательства, друзья... Для меня Россия — долг в самых разнообразных смыслах этого многоликого слова. Уважаю людей долга и сама всегда стараюсь платить по счетам. Отдыхаю в других местах. Не в России и не в Израиле.

— Логично спросить: где? Или так: а Израиль? Он для вас что?

— Для меня настоящий отдых, такой вздох, «перемена взгляда» — Италия. Практически любое место, город или городок. Там нет культурных провинций. В машине кончается бензин, заезжаешь на заправку, заходишь полюбопытствовать в соседнюю церквушку и обнаруживаешь фреску Джотто или росписи Тинторетто… И так далее. Голландию люблю за другое — за Амстердам, благородство, несуетность… Чехию обожаю, тоже — любую деревню. Германия очень нравится — архитектурно, пейзажно, разумностью быта, порядком. Но я быстро устаю от немецкого языка вокруг и за спиной… Впрочем, это уже мои личные проблемы. Вот Грецию недавно оценила, острова. Мне вообще нравятся старые культуры, старые имена, умудренная часть человечества. Никогда не тянуло ни в какой Таиланд, хотя, говорят, там очень красиво и удобно… А Израиль — это дом, семья, плотное окружение близких, все имеют ко всем какое-то отношение. Очень тонусная, напряженная страна; отношусь к ней ревностно: недостатки раздражают, безобразия бесят, достижения умиляют сверх всякой меры. Как в семье: весь день держишь себя в руках — на работе, в транспорте, на встрече со знакомыми… И вот оказываешься дома, среди своих… Меняешь туфли на тапочки и тут уж спускаешь собак и на мужа, и на дочь, и на сына, и даже на пса. Но когда в семье что-то случается — жизнь не мила. То есть тоже — долг, долг, долг. Вот примерно так.

— Получается, вы кругом всем должны? Хоть и стараетесь платить по счетам…

— Ну это зависит от того, как к жизни относишься. Если как к положенному тебе празднику типа «папа вывел на карусели покататься», тогда, конечно, париться — зачем? Если понимаешь, что и сама жизнь, и те бонусы, которые к ней приложены: судьба, какой-то там дар (музыкальный, литературный — неважно) выданы тебе не «пройтись-прошвырнуться», а в долг, который отдавать надо с высокими процентами… тогда дело другое. Это, если хотите, вопрос религиозный: есть Бог или его нет. Собственно, это — главный вопрос, который меня в жизни занимает. В литературе тоже. В этом я неоригинальна.