Итоги № 49 (2013)

Профессору Ланца кажется логичным вывод о том, что иные реальности — повсюду. Вот и наше рождение — один из многочисленных инвариантов в многомерной Вселенной, а тот момент, когда мы умираем, по его мнению, «становится неувядающим цветком, который возвращается к вечному цветению». Многозначительная, но малопонятная фраза так понравилась блогерам, что ее тут же растащили на цитаты и объявили окончательным аргументом в пользу загробной жизни. Хотя с таким же успехом можно было бы объявить, что на самом деле нет жизни, а есть только смерть, вечная, как череда параллельных вселенных. Но, видимо, мысль о вечной жизни куда привлекательнее.

Развивая свою гипотезу, Ланца утверждает, что теория о пространстве и времени — не более чем ментальная конструкция, и поэтому смерть, как и бессмертие, существует в мире без пространственных или линейных границ. «Мы считаем, что жизнь заключается в активности углерода и соответствующих молекул, — рассуждает ученый. — Пока они активны, мы живем. На самом деле смерть — это только то, что мы привыкли понимать под этим термином. Все, что мы видим, не может существовать вне нашего сознания. Иначе говоря, если не думать о смерти как о конце жизни, то ее и не будет». Это покажется удивительным, но у Ланца найдется немало единомышленников.

Данное в ощущение

Лауреат Нобелевской премии по физике Фрэнк Вильчек писал: «Нас преследует сознание того, что бесконечное количество чуть-чуть отличающихся от нас копий нас самих живет своими параллельными жизнями, а также того, что в каждый момент еще больше двойников начинают свое существование, занимая место в одном из наших возможных вариантов будущего». И действительно, как гласит теория Хью Эверетта, каждое мгновение Вселенная расщепляется на невообразимо большое количество параллельных реальностей. Число, которым можно было бы описать количество таких реальностей, составило бы цифру, близкую к бесконечности. Если Эверетт прав, то где-то должна осуществиться буквально каждая возможность. А это значит, что могут существовать и такие вселенные, в которых уже решена проблема вечной жизни. И вообще каждый человек, который когда-либо жил, должен продолжать свое существование в версиях других вселенных.

Российские физики Анатолий Акимов и Владимир Бинги полагают, что индивидуальное сознание способно как бессознательно, так и усилием мысли производить изменение структуры пространства — времени. Ученые считают, что многомерный мир предшествует физической Вселенной, порождая ее. По их мнению, существует бесконечное число вселенных с различными вариациями людей и ситуаций, и все, что может случиться, обязательно происходит в тех или иных версиях. Приверженцы этих предположений делают смелый вывод: если есть вселенные, где воплощаются все без исключения возможности, значит, могут быть и такие, где мы живы, в то время как здесь уже умерли. И наоборот. Таким образом, жизнь — это вечный процесс, который, заканчиваясь в одном месте, продолжается в другом.

Правда, при этом могут быть и такие версии, где мы вообще не родились. А есть и такие, где нет места человечеству. Трудно назвать их параллельными. Об этих весьма противоречивых возможностях сторонники данных гипотез скромно умалчивают. Не поднимают они и такой темный вопрос, как возможность где-то разместиться всем этим бесконечным мирам. Как-никак для этого требуется ну очень много места, и даже столь бездонная субстанция, как темная материя (если ее существование будет окончательно доказано), вряд ли сможет вместить всех возможных «двойников». А «квартирный вопрос», что ни говори, может испортить жизнь в любой вселенной.

Вечное ничто

И тем не менее существуют феномены, от которых отмахнуться никак не получается. Академик Наталья Бехтерева, которая много лет возглавляла Институт мозга человека РАН, в автобиографической книге «Зазеркалье» описывала эпизоды своего общения с призраком умершего мужа, который давал ей важные советы и предостерегал от возможных ошибок. Постаравшись разобраться в этом феномене как ученый, Бехтерева приходит к выводу абсолютной реальности данных событий — однако реальности другой, нами пока не понятой, пережитой ею в «измененном состоянии сознания». Парадоксально, что человек, посвятивший всю жизнь изучению мозга, в конце пути пришел к выводу, что наш мозг — тайна за семью печатями.

«Как бы ни развивались пути наших будущих концепций, исследование внешнего мира приводит к выводу, что содержание сознания является конечной реальностью», — вторит ей Юджин Вигнер, лауреат Нобелевской премии по физике. И Ланца, как может, пытается исследовать эту реальность.