Итоги № 5 (2012)

— Зато есть улица Бонапарта. Бульвары и площади, названные в честь его маршалов и генералов… Необычность ситуации заключается в том, что французы Бонапарта воспринимают под знаком плюс, а Наполеона — под знаком минус. Как будто это два совершенно разных человека. Впрочем, в этом и кроется истина: одно дело — генерал революции, другое — военный деспот, обрекший на вымирание миллионы. Такова жизнь: именно в эпоху кризисов решаются основные задачи человечества. Государства-нации, те самые, которые возникли в Европе после войн Наполеона, больше не существуют. Они изжили себя. Вызовы, которые кидает нам время, имеют сегодня глобальный масштаб. И ответ наш на них должен быть глобальным, а не национальным.

Вот уже несколько десятилетий мы идем к созданию, а точнее — к признанию мирового правительства. Моя в полном смысле слова наполеоновская амбиция — в той или иной форме принимать участие в деятельности этой структуры, в какую бы ипостась она ни была обличена. Без такого правительства мы с задачами, поставленными современными кризисами, никак не сладим. Обратите внимание на то, что происходит сегодня в Европе. В критической обстановке разрешается невыполнимое. Болезненно, со скрипом рождается прообраз управленческих систем будущего. То, что у нас сейчас творится с финансами, скоро активно начнется и в политической сфере. Обидно только, что от кризисов страдают в первую очередь люди со скромным достатком.

— И последний вопрос: получаете ли вы роялти от использования во всем мире торговой марки «Наполеон»? Ведь под вашим фамильным брендом продается буквально все — от коньяка до дубленок.

— Как говорится, не в бровь, а в глаз. Если бы я получал хотя бы по одному проценту от прибылей с использованием налево-направо моей фамилии, я бы в пятнадцать лет уже ушел на пенсию и уехал бы загорать куда-нибудь на райский остров. Почему же ни я и никто из моих предков этого раньше не сделали? Ума не приложу… Спасибо за практическую идею, я всегда поражался нестандартностью русского мышления. Обещаю вам: если проиграю на выборах, непременно устрою показательное судилище над каким-нибудь спекулянтом, использующим нашу императорскую фамилию. Наполеон никому не позволит наступать ему на ноги. Разве не так?..

Кирилл Привалов

 

Лови момент / Общество и наука / Наука

 

Недавний лауреат Нобелевской премии Андре Гейм вновь напомнил о себе. Знаменитый физик вместе с коллегами из университета Манчестера опубликовал исследование о магнитной природе графена. Работа, которой официально руководила старший преподаватель Института физики и астрономии университета Манчестера доктор Ирина Григорьева, интересна не только парадоксальным результатом — превращением немагнитного по своей природе материала в магнит. Это еще и большой шаг на пути к перевороту в современных технологиях. Намагниченный графен может оказаться тем самым недостающим звеном, которое выведет электронику на новый уровень — уровень спинтроники, на котором будущие девайсы, хранилища информации и компьютеры смогут работать совершенно по иному принципу.

Перспективный материал

Стоит напомнить, что полученный в 2004 году Андре Геймом и его коллегой Константином Новоселовым графен практически сразу признали суперматериалом. Состоящий из атомов углерода, он оказался не менее ценным, чем родственный ему алмаз. И все благодаря двухмерной структуре графена, толщина которого составляет всего один атом. Графен считается очень гибким и самым прочным из наноматериалов — его прочность на разрыв в 200 раз выше стали. Но самое главное — носители заряда в графене практически не имеют массы, что приближает их по данному показателю к частицам света фотонам. Это уникальное свойство подразумевает высокую подвижность электронов и может соответственно обеспечивать высокую скорость передачи информации. Немудрено, что детищу Гейма — Новоселова сразу же отвели роль чуть ли не революционера в области передовой электроники. Но почему же при всех преимуществах графена физикам так важно было его намагнитить?