Итоги № 7 (2014)

— Было и такое. С лета, когда я выступил против выдвижения нашей партией кандидатуры Алексея Навального на выборах мэра Москвы, я чем дальше, тем чаще сталкивался с шельмованием и оскорблением меня и моих товарищей-«республиканцев». Мои призывы к Немцову и Касьянову отреагировать на происходящее оставались без реакции. Радикальное крыло РПР — ПАРНАС по сути начало войну против умеренного крыла в отсутствие реакции со стороны других сопредседателей. Речь прежде всего о комментариях некоторых представителей партии по поводу моего выступления на Валдайском форуме и встречи с Путиным 20 ноября прошлого года. Последней каплей стало то, что два других сопредседателя внесли на политсовет резолюцию о смещении меня с поста ответсека с правом первой подписи. А ведь эта должность была нами согласована полтора года назад в рамках того самого консенсуса по созданию партии! Теперь они лишили меня этой важной позиции, отвечающей за взаимодействие с Минюстом и ЦИК, а также за решение всех конфликтов, возникающих в диалоге с властью. Собственно, того, чем я и занимался последние два года. Кроме того, последовала резолюция политсовета  об осуждении «республиканцев», которые опубликовали письмо о кризисе в партии. Их обвинили в том, что они раскольники и нанесли ущерб партии. Такое осуждение, согласно уставу РПР — ПАРНАС, последний шаг перед исключением из партии. В общем, я понял, что все основные принципы, на которых некогда строилась партия, были разрушены. В том, что делают Немцов с Касьяновым, есть элемент рейдерского захвата партии. Их целью было получить обе подписи — ответсека и исполнительного директора. То есть фактически нас, «республиканцев», выжили из нашей же собственной партии.

— Вопрос: зачем?

— Думаю, ревность. Я выступал на федеральных телеканалах, дважды разговаривал с Путиным за последние три месяца. Я больше, чем они, работал в регионах. Поначалу им было выгодно такое распределение обязанностей: один из сопредседателей больше работает за рубежом, другой — в соцсетях и Ярославле. Но примерно полгода назад меня и моих коллег стали выдавливать. Два сопредседателя приняли решение о приостановке деятельности десяти региональных отделений, из которых девять «республиканских». То есть идет захват партячеек на местах.

— Есть риск исчезновения РПР — ПАРНАС?

— По закону достаточно всего 500 человек, чтобы остаться партией. Так что они вполне могут выдавливать из нее нелояльных и неугодных им людей.

— Зачем вы зарегистрировали оргкомитет по созданию новой партии, да еще и тайно?

— Десять «республиканцев» действительно пошли на такой шаг, но я в их число не входил. Касьянов и Немцов попросили меня убедить их отозвать инициативу. Я так и сделал, но взамен получил новую атаку — уже на себя лично.

— Конфликт был неизбежен?

— Его можно было избежать, если бы вовремя была остановлена кампания по моей дискредитации и если бы партнеры не нарушили принцип консенсуса. Но они от этого отказались.

— РПР — ПАРНАС — единственная действующая внесистемная оппозиционная сила. Ваш выход изменит планы по ее участию в выборах?

— Нет, у них остается регистрация. Так что факт нашего ухода не помешает им участвовать в выборах.

— Вы ратуете за диалог с властью, а Немцов с Касьяновым эту тактику не разделяют…

— К федеральному политсовету РПР — ПАРНАС я подготовил новую стратегию партии, которая была принята всеми, включая и их тоже. И в этой стратегии есть пункт о диалоге с властью. Стало быть, они разделяют такой подход!

— Вместе с вами ушел Сергей Алексашенко.

— Он был одним из создателей партии и не потерпел нарушения принципа консенсуса. Его возмутило, что там стали заправлять те, у кого сила.

— В России вообще есть сегодня реальная оппозиция?

— Конечно, есть. РПР — ПАРНАС, то есть партия Немцова и Касьянова, есть Навальный с его пока незарегистрированной структурой, есть партии Геннадия Гудкова, Владимира Милова…

— И власть готова к диалогу?

— Готова. Тренд меняется, хотя и медленно. Уверен, что через 20—30 лет Россия станет обществом, способным к сотрудничеству и компромиссам.

— Что намерены делать дальше?

— Пытаюсь осознать то, что произошло. Для меня все это было полной неожиданностью…

— Но вы же шли на политсовет с готовым заявлением об уходе…

— Было предчувствие, что меня ожидает провокация, но выкладывать это заявление я не собирался.

— Немцов и Касьянов вроде как позвали вас вернуться.