Итоги

– Не очень-то я хорошая актриса, – ответила Анастасия и вспомнила о своей ужасной игре в «Юлии Цезаре», где ее роль сводилась к тому, чтобы подвергнуть жатве главного героя – как он сам того хотел. Правда, ей все равно пришлось играть римского сенатора – до самого последнего момента, где уже не Брут, а сама она, Анастасия, наносила смертельный удар кинжалом.

– Вам удалось изложить свою точку зрения перед Верховными Жнецами, когда проходило расследование? – спросил Тенка.

– Да, – кивнула Анастасия.

– И наш друг Жнец Поссуэло говорит, что, в противоположность тому, что думает весь мир, вы смогли убедить Совет назначить Высоким Лезвием Мидмерики Жнеца Мари Кюри, так?

Услышав имя Мари, Анастасия невольно сжалась, словно от боли.

– Да, смогла.

– Ну что ж, если вы смогли отстоять свою точку зрения перед семью самыми важными жнецами в мире, я думаю, с вами будет все в порядке.

После обеда Тенкаменин пригласил ее посмотреть город, которым он так гордился. Порт-Ремембнанс бурно развивался и был полон жизни. Но Высокое Лезвие не хотел, чтобы его гостья покидала машину.

– Праздник – это одно, он проходит под строгим контролем, – сказал он. – А здесь… Неизвестно, кто вас может увидеть и узнать.

Но, как оказалось, была еще одна причина, по которой Тенкаменин не хотел выпускать Анастасию из автомобиля.

На подъезде к центру города им навстречу стали попадаться тоновики. Сначала небольшими группами, а потом и толпами, которые, вытянувшись по сторонам улицы, пристально смотрели на машину Высокого Лезвия.

К тоновикам у Анастасии было сложное чувство. К самым умеренным из них она относилась хорошо. Они были дружелюбны, добры, хотя иногда излишне настойчивы в проповеди своих верований. Но некоторые тоновики были просто невыносимы. Скорые на суд и нетерпимые, они были полной противоположностью тому, что проповедовали. А Шипящие были из них самыми радикальными. И именно эта разновидность тоновиков пустила корни в регионе, где Тенкаменину приходилось исполнять функцию Высокого Лезвия.

– С тех пор как Набат был подвергнут жатве, эти разрозненные группы предельно радикализировались, – сказал он Анастасии.

И, словно в подтверждение его слов, толпа тоновиков принялась бросать камни в машину Высокого Лезвия.

Анастасия вздрогнула, когда один из камней ударил в машину. Тенкаменин же был само спокойствие.

– Не волнуйтесь, – сказал он, – они не могут причинить нам вреда, и они прекрасно это осознают. Мне очень жаль, что вам приходится это видеть.

Еще один камень влетел в лобовое стекло, развалился на два и отскочил.

И вдруг, словно по команде, атакующие прекратили кидаться камнями и принялись «интонировать», издавая гудящий бессловесный вой, несколько отличающийся от того, что Анастасии приходилось слышать ранее. Тенкаменин приказал машине включить музыку, и тем не менее внутренним динамикам не удалось вполне заглушить звук, издаваемый тоновиками.

– Эта секта приняла обет молчания, – объяснил Тенкаменин, не скрывая отвращения. – Никаких разговоров, только этот противный чертов вой. Гипероблако никогда не одобряло делингвации, но когда оно замолчало, эти тоновики решили, что могут делать все, что им заблагорассудится. Более мерзкого звука и придумать нельзя!

– Делингвации? – переспросила Анастасия.

– Простите, – скзал Тенкаменин, – я думал, вы поняли. Они вырезали себе языки.

Джерико не пригласили в поездку по Порт-Ремембранс. Пока команда корабля наслаждалась свободным временем, которого у них не бывало годами, капитан оставался во дворце Тенкаменина, охраняя Анастасию и следя за тем, чтобы к ней относились как надо и чтобы она была в безопасности. Джерико не был эгоистом и интересы команды «Спенса» всегда ставил превыше всего – как и должен поступать хороший капитан. Но в своем желании опекать Анастасию он превзошел самого себя.

Тенкаменин был слишком беспечен. Да, он предоставил Анастасии охрану – но были ли его люди достаточно надежными? А то, что во время Праздника Луны он фактически выставил Анастасию напоказ, убедило Джерико, что у хозяина дворца здравый смысл отсутствует начисто. Джерико не доверял этому человеку и знал, что тот платит ему той же монетой.

Когда Анастасия вернулась из прогулки по Порт-Ремембранс, она сразу же пошла к Джерико, будучи не в состоянии удержать свои впечатления при себе.

– Пока меня не было, все настолько изменилось! Каждый день меня как будто по голове бьют.

– Мир переживал и худшие времена, – отозвался Джерико, глядя, как Анастасия меряет шагами его комнату. – Вспомните Эпоху смертных – что может быть ужаснее?

Но утешить ее было трудно.

– Теперь, когда погибли Верховные Жнецы, регионы вот-вот начнут воевать друг с другом. Неужели вновь наступает Эпоха смертных? Куда идет мир?

– Смещение пластов, – ответил Джерико спокойным, будничным тоном. – В результате смещения пластов возникают горы. Они прекрасны. Но когда они формируются, выглядит это не слишком приятно.

Слова Джерико еще больше расстроили Анастасию.