Итрим. Морок Забвения

Внимание! Вы сделали еще один шаг на пути возрождения Истинных Богов! Следующий шаг может возродить Истинность Пантеона! Мир обретет Суть Всего! Все зависит от веры в Богов!

Ноги коснулись брусчатки без болезненных ощущений, как будто бы кто-то ласково поставил меня на место, подержав какое-то время в воздухе. Ощущения собственного тело принялось опьянять, в голове завертелись хороводы образов и воспоминаний, мириады мыслей будто бы прорвали плотину. Возгласы и ликования прорвались сквозь заслон слуха, и все та же Белис рвалась в этот раз облизнуть все мое лицо, теперь свое и настоящее. Людской гул заглушал все, вбирая в себя любые звуки, но я не противился ему, ведь и сам был рад тому, что вновь вернулся, вновь обрел себя, и бегущие ко мне соратники, переставшие сомневаться, были мне сейчас очень по душе.

- Государь! Государь! – раздавалось отовсюду: - С возвращением!

- Княже! Возродился! Чудо! Чудо!!!

- Слава Огнеславу! Слава Богам! Слава Перуну! Слава Макоши! Слава Велесу! Слава Сварогу!

- И я рад вас видеть! – пожимаю тянущиеся руки и тут же ощущаю сдавливающие до хруста костей объятия: - И тебя рад видеть, Медведюшка! Не сломай, а то только вернул свое!

- Огнеслав! – будто бы взревел на радостях Борислав: - Не чаял, не гадовал! А так ты же вот так!

- А ты думал, черт пришел?

- Не думал, но… Князюшка!!!

- Государь! Дай и я тебя обниму! – Истислав дернул к себе, по-отцовски обнимая и шепнув: - С возвращением.

- Гой Князю Огнеславу!

- Гой!

- ГОЙ!!!

- Гой Роду!

- ГОЙ! ГОЙ! ГОЙ!

- Гой Перуну! Гой Сварогу! Гой Макоши! Гой Велесу!

- ГОЙ! ГОЙ! ГОЙ!

- Княже! – хватка, которой бы позавидовал и Борислав, сжала меня в поясе, легко сдавив в мощных тисках гномьих рук: - Княже!

- Броню помнешь! – прокряхтел я.

- Новую скую! Ух ты! – гном резко отпустил, чуть не уронив на землю и обернувшись к Мраку: - Не уж-то черный? Не уж-то вожак? Ух ты!!! Правду! Правду твердят писания!!! Знаково! Княже! Все знаково! – гном поклонился, ударяя тяжелым кулаком в нагрудник: - Гномы тчат твое соблюдение договора. Ты очередной раз доказал, что делаешь все возможное, чтобы исполнить его, и соблюдаешь все, что твердят пророчества.

- Какие пророчества?

- Древние.

- А почитать их можно?

- Нет.

- Я так и думал. Ну, не прокатило, может, в следующий раз прокатит… Истислав, люди, пришедшие со мной, приняты?

- Обижаешь, Государь, все чин по чину.

- Огнеслав! – тонкие ручки охватил мою шею, тонкое тельце повисло на мне: - Я знала! Я знала! Смерть не забирала тебя! Я знала!

- Лиза, и я рад тебя видеть, - девчушка висела на моей шее и рыдала, открыто и громко: - Ну все, не плачь, не плачь, все же хорошо теперь.

- Княжна, не пристало вам…, - было, начал Истислав.

- Княжна?

- Да. Дочь князя – Княжна, в твое отсутствие право наследование было возложено на нее, аки ближайшую по крови и нареченную аки дочерь.

- Ясно, и как?

- Правила? Аки надобно, знатная Княжна выйдет, знатная жена вырастет.

- Я не хочу замуж, - Лиза шмыгнула носом: - А дядя Истислав все замуж и замуж твердит.

- Так такой красе в девках ходить не потребно, - возразил Истислав.

- Ладно, после с этим разберемся, да и с остальным. Давай уже, говори, чего удумал.

- Так, это…, банька уже истоплена.

- Ага, знаешь, чертяка, чем заманить.

- А? Я тут! – вдруг отозвался Анчутка.

- И ты тут?

- Тут, а где мне быть? Тут я!

- Вот же злыдень!

- Не злыдень! Я Анчутка, черт полевой! Хранитель!

- Ага, Хранитель…. Емеля!!! Где он?!

- Да тут я, Княже, - отозвался Емеля, привлекая мое внимание.

Рослый, седобородый с широкой добродушной улыбкой, в доспехах и все тот же взгляд.

- Тут я, живой.

Я рванул вперед, обнимая названного брата, не потерял, успел! Все вышло, жив, здоров.

- Спасибо, - прошептал Емеля мне на ухо: - Спасибо, брат.

- Тебе спасибо, - также шепчу: - Будем жить.

- Будем.

- Дядь Емеля, а это он? – спросила рядом стоявшая девчушка.

- Он, - кивнул Емельян: - Это дядя Огнеслав.

- Ага, здрасти.

- Здрасти, - улыбка так и рвется из меня, видя маленькую девчушку, прижимающуюся к ноге Емельяна, вдруг отобразившегося в сплывшем окне, как Первожреца Велеса.

- Ага, - поняв, почему я удивился, отозвался Емеля: - Вот такие пироги, Серег.

- Рад за тебя, хорошему человеку по его хорошести.

- И тебя тем же по тому же месту, - улыбнулся Емеля.

Резкий рывок сзади заставил развернуться, вновь женские руки обхватили мою шею, но в этот раз для того, чтобы ее губы впились в мои, жадно прижимаясь. Слезы брызнули сами собой, а мои руки прижали ее тело еще сильнее, не желая более отпускать. Все вокруг померкло и стихло, время остановилось, мир замер, боясь испортить момент, а я не желал отрываться более никогда, но она отпрянула, всего лишь на мгновение, но отпрянула и для того, чтобы поднести свои губы к моему уху и тихонечко шепнуть: - У нас будет маленький.

Семенов День.