Ицамна (СИ)

- Пусть идет, - неожиданно вступилась за него беременная богиня, пристально глядя профессору в глаза, - Так… целесообразней.

Профессор вопросительно смотрел на нее. Девушка в ответ многозначительно прикрыла глаза. Он с сомнением оглядел возвышающуюся над ним фигуру, и, нехотя кивнув, двинулся прямо по газону мимо Храма Черепов прочь – к краю обрыва, за которым внизу дремало темное море джунглей. Следом, с видом лунатика, топал странный мужичок, потом женщина, и Альфонсо замыкал цепочку, с удивлением и неясным предвкушением глядя ей в спину.

«Что ж… дамочка на сносях, и при таком кормильце не мудрено…», - поплыла у него в голове туманная мысль, но растаяла, когда он подошел к краю обрыва. Ущелье было не глубоким, с удобными скальными выступами наподобие ступеней, но у него вдруг закружилась голова, а дыхание сбилось, как при панической атаке.

«Что же им приспичило, когда Храм закрыт?» - он с недобрым чувством наблюдал, как профессор, а за ним и лунатик споро начали спуск, совершенно не заботясь о том, что позади осталась беременная леди, - «А мне что приспичило? Я словно под гипнозом… »

Он все же оттеснил Марту и, спустившись на пару ступеней, галантно подал ей руку.

- Рыцарь к вашим услугам, - с тяжеловесным юморком обратился он к ней, запрокинув кверху голову и не в силах оторвать взгляд от развевающегося вокруг крепких, смуглых ног подола сарафана, - Может, и дракона повстречаем?

- О чем вы? – Марта, благосклонно опершись на подставленную ладонь, смотрела на него оценивающе и удовлетворенно.

- Вы сказали о целе… сообразности, - смутился Альфонсо, с трудом выговаривая непривычное слово.

- О-о… Я просто имела в виду, что если нам повстречается завал, полезно будет иметь в команде крепкого мужчину…

Альфонсо не хотелось разгребать завалы. Всю свою жизнь он только этим и занимался. Он подумал, что, может, целесо… образней будет вернуться и шагать туда, куда он и был направлен – на сортировку керамики в местный Музей.

Но что-то мешало ему. Развевающийся подол дешевенького сарафана и манящие взгляды… Он чувствовал себя ослом, который тянется за недосягаемой морковкой и при этом уходит все дальше в какие-то дебри. И дело было вовсе не в джунглях, распростерших ему внизу свои зеленые объятия, а в чем-то более… опасном.

Глава 3

Спуск был недолгим, но очень трудным. Кабрера почти сразу выбросил из головы несвойственные ему обычно философские размышления и думал только о том, куда поставить ногу так, чтобы не сверзиться к чертям.

Когда под ногами, наконец, расползлась мокрая глина, он, широко расставив для устойчивости ноги, аккуратно спустил Марту с последнего уступа. Его обдало свежим запахом молодой, здоровой женщины. Черные сумрачные глаза на мгновенье встретились с его одуревшим взглядом, густые темные волосы влажными прядями выпали из-под небрежно повязанной косынки на округлые плечи.

В штанах его словно развернулась пружина. Он не сдержался, коснулся ее груди и, сам пораженный собственной наглостью, приготовился к визгливому протесту. Он отдернул руку, размышляя, сможет ли все списать на ее разыгравшееся воображение. Девушка в положении, помогал спуститься, случайно вышло…

Мысли эти пронеслись за долю секунды в его одурманенном близостью женщины мозгу, но, как оказалось, были излишними. Смуглянка Марта вовсе не была против. Она быстро и деловито обхватила ладонью его набухшую и взмокшую от пота ширинку и кивнула. Вот только во взгляде ее не было и тени игривости, только сумрачный, отстраненный… расчет? А потом она легко, несмотря на огромный живот, двинулась по хорошо зачищенной тропе, отводя от лица истекающие свежим соком ветви.

Альфонсо же несколько секунд не мог двинуться с места. Казалось, рука Марты по-прежнему там, внизу, сжимает его. Это было первое женское прикосновение более чем за год вынужденного воздержания. С тех пор как от него ушла последняя сожительница, он только однажды был с женщиной – сомалийской беженкой-проституткой. Одного только взгляда на нее хватало, чтобы понять, что она нашпигована венерическими заболеваниями, как булка изюмом. И все, что он позволил ей тогда – это манипуляции руками.

Тяжело дыша и пытаясь восстановить ясность мысли, Альфонсо взглянул на небо и тут же зажмурился. На какой-то миг ему показалось, что оно пошло складками и морщинами, напомнив скомканную простыню. Почувствовав сильнейшее головокружение и решив, что не за горами тепловой удар, он сел на корточки и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Завалиться на такой жаре в грязь ему совершенно не хотелось. Когда он снова взглянул на небо, оно уже сияло обычной ровной голубизной. Опасаясь повторения галлюцинации, он осторожно двинулся вперед, ориентируясь по оставленным в грязи глубоким следам.