Иту - Шаа

Волков положил трубку и тряхнул головой.

Снится же человеку всякая чушь!

Маша проснулась в своей палатке от настойчивого и жалобного мычания поселковых коров.

- Что это за концерт? - удивилась ученая-этнограф, быстро оделась и вышла наружу.

По поселку сектантов плавал легкий утренний туман, и он казался абсолютно пустынным и неподвижным. Только обиженное мычание надоенных буренок, перемежаемое звонким кукареканием петухов.

Заинтригованная женщина принялась заглядывать во все близлежащие палатки, хижины и избенки подряд, пока не убедилась, что их обитатели покинули свои жилище и скрылись в неизвестном направлении.

Маша на минуту остановилась посреди поселка и погрузилась в тяжкие раздумья. Наконец, она пришла к какому-то решению, с иронией сказав самой себе:

- Минкин был прав - не говори "гоп", а проще - никогда не говори никогда.

После этих слов женщина вернулась в свою палатку, и через некоторое время вышла оттуда в полном походном снаряжении. Она торопливо прошла через поселок к его северной окраине самым коротким путем. В этом месте почти сразу начинался лес.

Позади путницы, издалека, донесся шум многочисленных автомобильных двигателей. Она обернулась.

По дорого к г поселку, со стороны моря, двигалась колонна армейских джипов.

- Зла на Хмуром становится все больше и больше, - пробормотала Маша, повернулась и уверенно зашагала в лес.

На пустырь со сборнощитовыми домиками участкового шерифа и местного врача въехала длинная вереница джипов, раскрашенных в пятнистый армейский камуфляж и набитых людьми в униформе такого же цвета.

Майор Волков в сопровождении лейтенанта Минкина вышел из домика участкового шерифа для встречи командования столь долгожданного подкрепления. С порога второго сборнощитового домика светилась бледная одутловатая физиономия пьяницы-врача, недоуменно таращившегося на весь этот военный парад.

- Дураки и пьяницы самые счастливые люди, - сказал Волков Минкину по адресу Чивилидиса. - Потому как им все по фигу.

Между тем, от головы колонны отделились двое дубообразных офицеров, которые двинулись навстречу коллегам-милиционерам.

Офицеры по очереди представились.

- Командир батальона президентской гвардии майор Анатолий Лутченко.

- Командир первой роты батальона президентской гвардии капитан Фархад Галеев.

- Начальник следственной комиссии Районного управления внутренних дел майор Алексей Волков.

- Командир оперативного взвода лейтенант Александр Минкин.

Отрекомендовались в свою очередь милицейские офицеры, Лутченко окинул насмешливым взглядом наспех отрытые полевые укрепления спецназовцев, копошившихся в них мокрых и сонных защитников, и весело поинтересовался:

- Похоже, вы ожидали ночного штурма. Чем это было вызвано - только фактом катастрофы вашего вертолета?

Волков сухо ответил весельчаку-гвардейцу:

- Не только. Прошедшей ночью, неизвестно куда, удрало население вот этого населенного пункта, где жили какие-то религиозные фанатики.

- Все население? - удивился командир элитного батальона. Начальник следственной комиссии сказал со сдержанным сарказмом:

- Вот это мы сейчас с помощью ваших людей и выясним. Отдайте приказ прочесать поселок.

Глава пятая

Селение сектантов было ярко освещено уже довольно высоко поднявшимся над горизонтом солнцем, которое так и просилось в качестве сюжета на какую-нибудь современную пастораль в духе зеленого движения. Белесая дымка утреннего тумана уже практически рассеялась, но неизменной оставалась безлюдная оцепенелость пейзажа, нарушаемая все более усиливавшимся хором недоенных коров.

Гвардейцы майора Лутченко, живым кольцом охватившие поселок, рьяно взялись за обыск жилых помещений и хозяйственных построек. Через час тщетных поисков они обнаружили единственного человека в опустевшем селении.

К стоявшим у входа в домик участкового шерифа Волкову, Лутченко и Минкину, два дюжих гвардейца, в сопровождении мордатого ротного санинструктора, принесли покрытые одеялом носилки.

- Что это? - спросил командир батальона у санинструктора.

- Нашли в одной из хижин, - ответил тот, снимая одеяло с носилок. Там лежал без сознания Топи-сану.

- Что с ним? - поинтересовался Волков. - Мертв?

- По-моему, кома, - неуверенно предположил военный медик, - То есть, умирает, не приходя в сознание.

Начальник следственной комиссии обратился к Минкину:

- Лейтенант, пригласите господина участкового врача. Устроим нечто вроде консилиума.

Затем он приказал гвардейцам, принесшим носилки:

- Старика в кабинет участкового шерифа.

Через двадцать минут в кабинете Долинина, над носилками с отцом Тимофея, собрались Волков, Лутченко, Минкин, участковый врач острова Хмурый и санинспектор-гвардеец.

Чивилидис, склонившийся над умирающим стариком, распрямился и тихо сказал:

- Глубокая кома. Умрет максимум через пять-семь часов.

- Если попробовать спорамин в сонную артерию? - предложил военный медик и продемонстрировал шприц-пнемопистолет. - Мертвого на ноги поднимет.

- Но через несколько минут может наступить тяжелая агония, неуверенно возразил Чивилидис. - Он будет сильно мучиться.