Юбер аллес (бета-версия)

- Да. Это одно из обстоятельств, делающих операцию особенно красивой. Убить двух зайцев, как говорят русские. Или двух волков... Зайн ликвидирует Ламберта, а мы, вместе с русскими безопасниками, тут же ликвидируем Зайна. Это, кстати, одна из причин, по которой Ламберт согласился сыграть роль живца. Ему объяснили, что на приманку меньшего масштаба Зайн не клюнет, а Ламберт, конечно, не прочь избавить Райх от одного из самых гнусных врагов германского народа. Естественно, ему гарантировали безопасность... Хотя, полагаю, для него эта причина не главная. Просто покушение очень способствует политической карьере - если, конечно, не увенчивается успехом. Когда Ламберту предложили идею операции, он ухватился за нее, как за свою. Пусть. Я не тщеславен, - осклабился Эберлинг. - Кажется, он собирается выступить потом с какой-то программной речью... но это уже все, сам понимаешь, не имеет значения.

Фридрих подумал, что Хайнц, очевидно, увлекся и совершенно забыл о своем нынешнем положении, но не стал перебивать. Пусть выговорится.

- Имеются, разумеется, и те, кто знает, что покушение будет успешным, - продолжал Хайнц. - Кое-кто из них сидит достаточно высоко. Увы, их волнуют не высшие интересы Райха. И даже не Зайн, хотя, конечно, они отнюдь не против, если он сдохнет...

- Политические конкуренты Ламберта, - понимающе кивнул Фридрих. - Как из числа его идейных противников, так и из ближайших соратников.

- Именно. Но если ты думаешь, что я перечислю фамилии, то вынужден тебя разочаровать. Они достаточно осторожны, в основном я имел с ними дело через посредников. Хотя, конечно, догадки у меня есть, но юридически доказать будет сложно... Кстати, и те, и другие наверняка сказали бы, что их заботит вовсе не личная карьера. Противники сказали бы, что Ламберта надо остановить любой ценой, пока Шук не сделал его своим преемником - что, по-моему, совершенно исключено. Соратники заявят, что в качестве мученика Ламберт будет полезнее делу правых патриотов, чем живой, что тоже чепуха... В любом случае, какими бы интересами они ни руководствовались, сейчас они приносят пользу общему делу. Они думают, что я - их орудие, но на самом деле все наоборот.

- И, конечно, среди них есть кто-то из руководства Управления.

- Само собой.

- Мюллер в курсе?

От Фридриха не укрылась крохотная пауза перед ответом: Эберлинг явно решал, солгать или сказать правду.

- Нет, - произнес Хайнц. - Старик ничего не знает.

"Если это ложь, мой доклад Мюллеру лишь позволит заговорщикам выиграть время, - подумал Власов. - Но это может быть и правдой - если Хайнц пытается втянуть в дело меня и делает ставку на откровенность".

- Значит, при успехе покушения он окажется крайним, - мрачно констатировал Фридрих вслух.

- Да, одним из. За прокол, приведший к гибели одного из ведущих политиков Райха, кто-то должен нести ответственность. Мюллеру, вероятней всего, придется уйти на пенсию, и вообще в руководстве грядут перестановки. Мне жаль его, но тут уж приходится идти на жертвы. Сам понимаешь, я затеял это не ради себя.

- Кстати, о жертвах. Чем тебе все-таки помешал Вебер? Он раскрыл твой заговор?

- Да, точнее, не совсем. Он понял, что я его обманываю, и попытался выяснить остальное... Кстати, можно узнать, на чем я прокололся в этот раз?

Фридрих чуть задумался и решил, что откровенность поспособствует ответной откровенности Хайнца.

- Часы в кабинете Вебера. Когда ты писал свою сольную партию для звонка в полицию, на пленку попало тиканье. Программа, которой ты пользовался, преобразовала его вместе с голосом, а когда я догадался, что это такое, то смог осуществить обратное преобразование.

- Проклятье! - Эберлинг и в самом деле был раздосадован. - Опять из-за этой чертовой программы. Она должна была фильтровать посторонние шумы... так и знал, что она не отлажена до конца... Впрочем, это надо рассказывать с начала.

Власов подумал, не пытается ли Эберлинг оттянуть время. Впрочем, до прилета Ламберта еще полдня. И даже до отлета из Берлина еще много часов. Времени на отмену визита более чем достаточно. А информация Эберлинга может оказаться полезной.

- Рассказывай.

- Зайн прибыл в Москву лишь на финальной стадии операции, - начал Эберлинг. - До этого здесь необходимо было провести подготовительную работу. Каковая, впрочем, не отменяла и моих официальных обязанностей. Вебер не был моим непосредственным начальником, но здесь я находился в его оперативном подчинении, хотя и имел широкую автономию. Привлечь его к операции я, конечно, не пытался. Рудольф был образцовым служакой, помешанным на дойчском порядке. В критической ситуации он мог пойти на нарушение каких-то формальных параграфов, но уж никак не на убийство высокопоставленного функционера НСДАП - чем бы оно ни мотивировалось. (Власов слегка кивнул, соглашаясь с такой оценкой). Но поначалу он мне ничем не мешал. Его интересовали местные либералы и их связи с СЛС и атлантистами.

- Эта публика, конечно, не имеет отношения к покушению на Ламберта? - предпочел уточнить Фридрих.