Юбилей

У выросшего мальчика, который когда-то нашел золотые часы, родился сын. Это было уже четвертое поколение жильцов самой старой квартиры.

Как-то незаметно началось одряхление. Всё чаще вместо свадеб во дворе справляли поминки — бабушки уже не ходили в кино. Всё меньше становилось детей. Куда-то исчезли майские жуки, стало меньше цикад. Зато появились тучи комаров, и никто уже не играл вечерами в карты под фонарем. В нескольких квартирах вообще было не понять, живет кто-нибудь или нет, и все давным-давно запирали двери.

Однажды у большого красивого здания, что прекрасно было видно с крыши дома, собралась огромная толпа людей. С тех пор народ там собирался постоянно. Люди что-то кричали, пели, танцевали, стреляли в воздух. Несколько пуль падая, пробили крышу — никто этого не заметил.

Когда начались дожди в квартире в правом крыле потёк потолок. До весны нормально починить крышу не удалось, и в первой комнате обвалилась часть потолка со старинной лепниной. Весной двое мужчин, которых дом помнил ещё маленькими мальчиками, затеяли последний ремонт. Они нашли пробитое пулей место и заменили лист кровли. При этом было отлично видно, что балки ещё совсем целые, нетронутые даже признаком гнили. Необычные гвозди с овальными шляпками сидели крепко, вынуть их оказалось очень трудно. Ржавчина гвозди почти не тронула.

К осени во дворе почти не осталось жильцов. Из детей — только один мальчик, бегавший на улице со стаей собак.

В конце года на город посыпались бомбы, полетели снаряды. В доме лопнуло несколько стен, но только в пристройках. Из всего двора осталось семь человек, они прятались в подвале. Дом хотел бы успокоить их — он знал, что все скоро закончится, опасности нет. Полвека назад враг ушел, не причинив городу большого вреда, а сейчас и врага то нет.

Всё будет хорошо.

Зажигательный снаряд пробил фронтон с цифрами 1895 и упал на чердаке. Через секунду как порох вспыхнула вековая древесная пыль, и скоро горело все. Весело сгорали собранные к переезду вещи и оконные рамы со ставнями. Горели резные двухстворчатые двери, вспыхивали и проваливались половицы. Жарко, как уголь пылали не тронутые тленом столетние балки.

Пожар разгорался всё сильнее. Огонь закручивался спиралью, жадно как астматик, всасывая в себя воздух. Корёжилась металлическая крыша, плавились бронзовые дверные ручки с клеймом «Копылов и К». Оплавлялись даже необычные старинные гвозди.

После пожара целыми остались только стены.

Жизнь еще теплилась в доме, когда залп тяжелой артиллерии накрыл квартал. Измученные борьбой с огнем стены легко обвалились. Кирпичи, которые так ругали за прочность новые строители, разлетелись на части. Все обвалилось в подвал.

В год столетнего юбилея на бывшую улицу Дзержинского пришел пожилой мужчина, много лет назад родившийся в квартире в правом крыле. На месте дома не было ничего. Пустое место. Лишь кирпичные обломки, заполнившие подвал чуть-чуть выступали над землей.

Сверху, по какой-то странной прихоти, лежали почти не пострадавшая дверца холодильника и оплавленный топорик.

Сентябрь, 2007 г. Волгоград