Юбилей смерти

– Да, деньги – вещь совсем не загадочная. Они тоже нужны, но не настолько, чтобы я взялась за неприятную работу или унизилась.

– Мам, ты говоришь, что мужчина – это не любовь. А Игорь?

– Тс-с! – она приложила палец к губам. – Игорь – особый случай. Я еще не понимаю, что между нами, но точно знаю: нечто такое, чего давно не было.

Мамин «особый случай» приехал уже на следующий день. Я напоила его чаем с печеньками, а сопровождавшую его жадную длинную морду – молочком с булочкой. Пока гости пили, жевали, лакали, я выдала все о звонках с угрозами, пропаже Димы, своих подозрениях и прочем. В итоге – разревелась, как дурочка.

– Ну, что ты, Селена!.. Не плачь, не стоит!

Он утешал неловко, очень уж по-мужски, а все равно, плакать я перестала.

– С какого номера звонили?

– Не знаю. Это были городские звонки, а у меня на телефоне номер не определяется!

– Это он для тебя не определяется, а для меня – очень даже определяется. Не бойся, я его найду и ноги из жопы… Ох, прости!

Невольно я рассмеялась – не потому даже, что этот здоровенный дядька в своей речи использует детсадовские угрозы, а от ощущения облегчения – будто гора с плеч свалилась: он поможет!

– Что ты думаешь по поводу твоего отца – мог он угрожать?

– Папа? – я немного растерялась. – Понимаете, он мне говорил – мол, не водись со своей мамашкой, она такая и сякая… Но папа слишком бесхребетный, чтобы сотворить что-то действительно ужасное.

– То есть, он бы хотел, но духу не хватает?

Стало неловко – человек-шкаф мог бы подумать, что я не люблю и не уважаю отца.

– Думаете, я хочу отомстить отцу за то, что он позволил бабуле так жестоко поступить с мамой? Нет, просто я слишком хорошо его знаю. Бабушка ведь и его самого ни в грош не ставила. Ругала за бесхребетность, а сама не позволяла шагу в сторону ступить. Пилила… Например, говорила, что папа слишком помешан на одежде. Он и вправду любит модные вещички.

Игорь Пантелеевич чуть прищурился:

– А вещи из рыбьей кожи у него есть?

– Из рыбьей кожи? – рассмеялась я. – Вы это сейчас это придумали, чтобы меня повеселить?

– Не-а, такое бывает на самом деле. Ладно, а сейчас твой отец женат?

– Ну, это большая тайна! Я еще маленькая знала, что папа живет с одной женщиной, но ни разу ее не видела. Он и домой к себе меня никогда не водил, и не рассказывал о жене.

– Странно.

– Для моего папы не так уж и странно! Я могла бы разболтать бабушке о папиной новой жене, а она бы испортила им совместную жизнь. Вот и все.

В задумчивости человек-шкаф сгрыз еще одну печеньку. Я долила нам обоим чаю, погладила Шарика.

– Селена, а Валерия Герасимовича Боженова ты знаешь?

– Это брат бабули. Родной брат. Они с бабулей очень похожи – оба высокомерные, упрямые, всех поучают, никого не ценят вокруг себя.

– Когда ты видела его в последний раз?

– Бабуля с дедушкой Валерой в последние годы не ладила, они почти перестали общаться. А я всегда его терпеть не могла. Это ведь дедушка Валера добился того, чтобы мама из города уехала! Ненавижу старого психа!

– Он умер.

– Правда?.. Это плохо, что я о нем так?..

– Кому плохо? Старик тебя не слышит, а мне твои расклады понятны. Притом, он твоей маме много горя причинил, так что, если бы я нашел его живым, то от меня он услышал бы много непечатных слов и выражений!

– Вы любите ее?

Игорь Пантелеевич уставился на меня черными глазами, вынудив устыдиться своего любопытства. Я решила, что сейчас меня будут воспитывать.

– Не знаю, что я к ней испытываю, – неожиданно мягко произнес человек-шкаф. – Только совершенно точно – страшно боюсь потерять. Что это? Любовь?

– И я боюсь ее потерять, – призналась я. От окрылившего ненадолго облегчения не осталось и следа. – В маме есть что-то такое, будто бы невесомое – вот-вот улетит, да?

– Да.

– А в Диме ничего такого нет, но он исчез. Куда, боже мой? Мне так страшно!

Игорь Янов. Шантаж

Звонок Ищенко застал Игоря возле дома Евы.

– Игорь, приезжайте поговорить с нашей старейшей сотрудницей. Она помнит всех, кто работал в закрытом отделении.

Янов поспешил принять предложение.

Старейшей сотрудницей оказалась сухощавая микро-старушка Зоя Васильевна – удивительно живая, смешливая и бойкая. Встреча проходила в кабинете Ищенко, причем на высшем уроне: главврач подал бокалы и красивую бутыль иностранного бренди. Янов понял, что привечают не его, а Зою Васильевну.

– Ох, какой вы большой и сурьезный! – воскликнула Зоя Васильевна, увидев Янова. – У нас и Царионыч – мужчина видный, но вы – просто сказочный богатырь!

– Я ревную! – заявил Царионыч.

– А я смущен до безобразия, – откликнулся Игорь, присаживаясь к столику с бренди.

– Вот и чудненько! Наливайте! – скомандовала Зоя Васильевна. – Выпьем за красивых мужчин.

Некоторое время разговор шел о делах минувших дней, забавных пациентах, врачах с придурью или наоборот – лучших в своем деле. Наконец, вспомнили о закрытом отделении. Зоя Васильевна сообразила:

– Так вы же для того меня и позвали, да, Царионыч?

– Совершенно верно, Зоя Васильевна!

– Так значит вас, Игорь, интересует персонал, что работал со Снежаной Чудай?

Янов кивнул.