Читаем Юбилей смерти полностью

Вряд ли смогу.

Я уже совсем скисла, когда маму отпустили. От радости опять расплакалась, а увидев ее, решила – если маму все-таки посадят, тоже совершу преступление, чтобы сидеть вместе с ней. Только не придумала, что же такое натворить ради срока в колонии.


Сентябрь подходил к концу, погода все чаще портилась, день укорачивался. Я надеялась, что вместе с мамой эта осень станет лучшей в моей жизни, начнется новый этап. Но выходило не совсем так, как мечталось.


В дверь позвонили. Встала из-за стола, поплелась открывать. До сего момента я пыталась вникнуть в историю искусств, чтобы подготовиться к семинару. Буквы не складывались в слова, а слова – в понятия. Ничего не запоминалось.

На пороге стоял человек-шкаф.

– Здрасьте, – сказал он.

– Пришли узнать новости про Диму? Так их нет.

– Наоборот, пришел рассказать, что выяснил.

Мы прошли на кухню, я поставила чайник на плиту.

– Значит, так, – Пантелеич уселся на бабулину скрипучую табуретку. – Некоторое время назад Дима искал свою мать. Нашел следователя, который разбирался с аварией Александра Чудая, но следователь Комаров оказался в состоянии глубокого Альцгеймера. С Димой общалась дочь. Спустя какое-то время ей позвонила неизвестная женщина, которая имела какие-то новости о Диминой матери. Дочь следователя передала Диме телефон той женщины.

– Значит, это он к ней спешил после нашего обеда! Помните, еще ваш друг с нами был? Такой седой дядька…

– Почему ты сразу не рассказала, что Дима пропал после того обеда?

– Не подумала. Прошло несколько дней, пока я сообразила, что Дима пропал. Думала – работает, уехал к клиенту или еще что-то.

– Ясно. Спасибо моей первой жене – я узнал, что номер телефона той женщины зарегистрирован на твоего отца.

– Не может быть!

– Да, все оказалось тесно связано – пропажа Димы, делишки твоего папы. Как ты думаешь, мог ли Дима попытаться убить Валентина?

– Нет! За что?

– Селена, ты не гоношись. Надо разобраться. Теперь уже нет сомнения, что твой папа убил жену моего брата в Курортном. Частички с его ремня полностью идентичны частичкам на одежде убитой – он навалился на нее, пока душил и…

– Ой, не говорите больше… неужели мой папа – убийца?!.. Игорь Пантелеевич, я не верю.

– Давай без Пантелееча, – поморщился он. – Факты часто разбивают нашу веру, уж поверь. Я до последнего не был точно уверен, что Алену убил не мой брат. Да, я тоже не мог себе представить Лёшку в роли убийцы, но!..

Закипел чайник, я встала, чтобы налить чай.

– Мой папа… А я могу стать убийцей? Получается, во мне порченая кровь.

– Знаешь, все могут стать убийцами, несмотря на кровь. В войну люди убивают. Убивают, когда на них нападают. Но если ты понимаешь, что убийство – это страшнейшее преступление, непростительное, гадкое, то у тебя останется больше шансов прожить жизнь так, как положено человеку.

– Мой папа забыл это.

– Он поддался ненависти, Селена. А ненависть – худший советчик.

Попытавшись разобраться в своих чувствах, я запуталась еще больше. Да пусть уже будет, что будет! Хочу только, чтобы папа выжил, Дима вернулся и все наши неприятности закончились раз и навсегда.

– И как нам теперь найти Диму? – спросила я.

– Для начала надо разобраться, что случилось. Если Дима встретился с твоим отцом и ранил его, то он прячется. Возможно, уехал в Польшу. Но в таком случае непонятно, где Дима находился почти две недели со дня исчезновения и до нападения на твоего отца. И какое отношение имеет ко всему этому женщина, что звонила Комаровой. И откуда взяться новостям о давно умершей женщине? Надо думать.

– Что же делать? Я увижу Диму еще когда-нибудь?

– Все бывает, Селена… Так, меня срочно ждут в одном месте, поэтому – до вечера! Мы ужинаем все вместе у твоей мамы.

Он ушел, а я заплакала.


Хотелось увидеть маму, пожаловаться, поговорить. Только этим вечером мои желания не сбылись: у мамы сидели тетя Маша и друг Янова со страшной фамилией Могила. Он любезно поддерживал разговор о танцах народов мира, но с трудом скрывал отсутствие интереса к теме и собеседницам. Между прочим, тетю Машу с мамой беседа также мало увлекала. Они машинально продолжали щебетать и смеяться, а сами думали о другом. Я догадалась, что мама беспокоится обо мне и косвенно – через меня – за Диму. Причина волнений тети Маши раскрылась позже.

Вот так мы все как Лебедь, Рак и Щука тянули этот вечер в разные стороны.

Позвонил Янов, велел не ждать его, садиться за стол. Мы сели.

Выпив вина, компания слегка расслабилась. Могила повеселел, рассказал пару анекдотов из жизни патологов, рискнув испортить аппетит тем, у кого он имелся. Анекдоты неожиданно понравились – мама, тетя Маша и я смеялись как девчонки. Спустя пару бокалов я еще и опьянела, что явно сделало жизнь веселее и краше.

А вскоре появился Пантелеич. Полюбезничал с дамами, подмигнул мне и, обменявшись полным понимания взглядом с Борисом Шамильевичем, поднял бокал за хозяйку этого дома. Мама рассмеялась – хозяйка-то у этой квартиры семидесятипятилетняя тетка, чокнутая на всю голову, ну, да ладно!.. Янов поцеловал ее.

– Чем ты занимался весь день, мой герой? – спросила мама, слегка картавя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза