Юбилей смерти

– Видишь, где мы? Сейчас ты разгонишь машину и врежешься в то самое дерево, в которое врезались мы с Сашей. Ремней безопасности на вашей машине нет, но она точно такая, как и наша машина. Вы должны погибнуть. Гудки отбоя.

Кладу руки на руль.

Но причем тут Игорь? Нет, я не буду его убивать.

Набираю номер Снежаны.

– Игорь тут не причем. Я вытолкну его из машины…

– Не вздумай! Ему все равно не жить – я не позволю! Он все знает. Давай, заводи двигатель!

Я не шевелюсь.

Раздается выстрел. Меня словно подбрасывает, хоть я и вижу, что Снежана стреляет в воздух. Завожу машину. Сцепление, скорость, газ. «Жигули» трогаются, набирают скорость. Клен, отчетливо прорисованный на фоне темно-синего с белесыми облаками неба, движется прямо на нас…

Дима. Прозрение

– Мама, я не буду тебе помогать – ты обманула меня! Я слышал, что ты приказала Еве сделать – это же убийство! Отдай пистолет, звони Еве и скажи, чтобы она остановилась!

Дима придерживал висящую на нем Селену, закрывая собой от матери. Снежана с недоумением и досадой смотрела на сына. В одной руке она сжимала пистолет, в другой – телефон.

Только сейчас он понял, что мать врала ему с самого начала, с первой секунды их встречи. Ищенко написал правду – она манипулятор, и Дима стал ее очередной марионеткой.

А могло ли случиться иначе? С самого детства он отчаянно хотел ее любви. Долгие годы разлуки только укрепили стремление обрести мать, а встреча оказалась глубочайшим потрясением. Наверное, в тот момент он спятил и поэтому сейчас погибнут близкие ему люди!

Убивать он не готов, просто не будет, и все.

– Мама, отдай мне пистолет!

– Дима, – ее голос глубоко входил в его душу, что теперь ощущалось только как боль, – нас никто не обвинит, не заподозрит: люди решат, что это самоубийство или несчастный случай, а мы тихо уедем далеко-далеко. Ты, я и Селена. Будем жить семьей, я стану воспитывать твоих детей. Мы ведь так мечтали!

Желтая машина внизу на дороге зарычала стареньким двигателем. Мать обернулась в ее сторону.

– Ну, вот, сейчас все кончится!

– Стойте! – заорал Дима, обернувшись к дороге. – Ева, не делай этого! Мы идем вниз!

Поддерживая Селену, он стал торопливо спускаться по шатким камням, невидимым в снегу.

– Стой! – крикнула мать.

Он не обернулся.

Снежана подняла пистолет и, не помедлив, выстрелила. Дима упал, подмяв под себя Селену.

Едва бросив взгляд на сына, Снежана всмотрелась в приближающийся автомобиль. Он двигался точно к растущему на обрыве клену.

Тринадцатая жизнь

Слышу выстрел, но посмотреть наверх уже не могу – еду под самым обрывом, а они – наверху. Наверное, выстрелом Снежана подгоняет меня. «Жигули» разгоняются очень медленно, как во сне. Давлю на газ, матерюсь в голос.

– Ева, – подает голос Янов. – Что ты делаешь?..

Не успеваю глянуть в его сторону, как он бросается на меня, выворачивает руль. Машина идет юзом, крутится на дороге, взметая снежную пыль. Ничего не вижу, бьюсь о стекло. Янов прижимает меня к сидению, скрипит зубами, крутит баранку.

«Жигули» останавливаются. Мы тяжело дышим. Янов отползает на свое сидение.

– Что ты наделал! – шепчу я.

Быстро и сбивчиво объясняю, что происходит.

Звонит Снежана:

– Что это ты творишь?! Мой пистолет приставлен к голове твоей дочери. Если ты сейчас же не разобьешься о дерево, я ее пристрелю!

– Да, еду. Только не стреляй! Машину занесло, я не виновата!

Отбой.

– Игорь, ты должен спасти Селену. Она убьет мою дочь в любом случае – погибнем мы или нет. Я отвлеку Снежану: поеду и она будет смотреть. А ты сможешь отобрать пистолет…

– Ева, ты поезжай, но в дерево не врезайся, слышишь?.. За это время я разберусь с ненормальной, обещаю!

Стараюсь не слушать его – Снежана безумна абсолютно, стопроцентно и у нее в руках жизнь моей дочери.

Снова звонит телефон – Снежана требует свое.

Беру в руки лицо Игоря. Как же я люблю его!

– Милый, если Селена погибнет – я тоже умру. Прошу тебя…

– Как только я отберу пистолет – выстрелю несколько раз, и ты остановишься, поняла?

Я знаю, что он не успеет.

Он страдает, мне жаль его, я плачу. Неожиданно он спрашивает:

– Ты пришлешь мне апельсины из рая?

Вопрос ставит меня в тупик. Вспоминаю, о чем он, и смеюсь:

– Пришлю, конечно!

Он целует меня, а я уже думаю только о том, откуда начинать разгон. Надо вернуться на исходный рубеж.

Игорь снимает пальто, снова целует меня, выскальзывает из машины. Здесь для этого самое место. Обрыв немного нависает над дорогой, и Снежана не сможет увидеть, что он удрал…

Янов. Финал

Он взбирался на обрыв, задыхаясь, ломая ногти о камни, шипя проклятия. Пальцы болели от холода, но по спине уже струился пот. Время от времени Янов оборачивался на желтую машину справа внизу. Ева уже вывела ее на исходную позицию, сейчас она сорвется с места и через несколько минут разобьется о дерево.

Надо успеть взобраться к Снежане и обезвредить ее прежде, чем Ева погибнет.

На самом верху обрыв закруглялся – можно было проползти незамеченным несколько метров. Янов услышал голос Снежаны.

– Ну, вот, Селена, сейчас ты увидишь, как погибнет твоя мать! Запомни – она это заслужила!