Иуда Искариот — предатель или святой

В-третьих, никакого упрёка в адрес Иуды, собственно говоря, и не было: Иуда задал вопрос, высказав при этом свою точку зрения, и получил от Иисуса чёткий ответ, — на этом инцидент был исчерпан. Напротив, ответ Иисуса должен был открыть Иуде (как, впрочем, и другим ученикам) глаза на истинный смысл обряда, совершённого Марией: «она сберегла это на день погребения Моего». «Ибо нищих всегда имеете с собою, — продолжает Иисус с грустью, — а Меня не всегда» (Ин. 12-7, 8). Нет здесь ни тени упрёка, а лишь глубокая печаль и скорбь Сына Человеческого, знающего свой земной предел и неотвратимо к нему приближающегося. «Грядёт уже тот день и час, — словно говорит своим ученикам Иисус, — когда не будет Меня с вами».

Таким образом, события в Вифании никак не могли повлечь за собой сговор Иуды с первосвященниками.

4.

Нет, не корысть и желание извлечь выгоду толкают Иуду на получение мзды, и уж тем более не жажда мести. В таком случае — что же? Зачем Иуда вообще отправился к врагам Учителя, если не имел целью наживу и личное обогащение?

Логичное объяснение этому факту можно получить, только приняв во внимание миссию Иуды. Только с высоты этих позиций, под широким углом зрения, открывается перспектива более глубокого и объективного понимания роли двенадцатого апостола в пресловутом сговоре со злейшими врагами Иисуса.

Вряд ли сам Иуда сознаёт всю ответственность предстоящего деяния, инициируя заговор с первосвященниками, однако следует помнить, что действует он «по совету Божию», в соответствии с божественным планом — на каждом его поступке можно a priori ставить печать «одобрено Господом». Да, план сокрыт от него, как сокрыты от него и возможные последствия содеянного им. Он знает только одно (многочисленные пророчества Иисуса о своей судьбе не остались без внимания): Иисус должен погибнуть мученической смертью, должен принести себя в жертву, и Иуда должен помочь ему в этом. А сговор с врагами — лишь первый шаг к реализации пророчеств, возвещённых Учителем.

В ту ночь, ночь заговора и тридцати серебренников, Иуда уже точно знает, что должен совершить. И именно в эту ночь он делает первый шаг навстречу своей страшной судьбе, вечному людскому проклятью и несмываемому позору. Всё, назад пути больше нет. Позади — непреодолимая стена прошлого, впереди же — только Иисус. О себе он уже не думает.

Страшное бремя, которое он взвалил на свои плечи, гнетёт его — он понимает, что обрекает на смерть любимого Учителя, дороже которого для него никого нет; возможно, он действует в состоянии сильнейшего душевного аффекта, возбуждения, экзальтации, чувствует всю омерзительность этой сделки, но всё же идёт на неё — ради Иисуса. Для него важно сейчас только одно: любой ценой завершить начатое — и убраться отсюда, из этого вертепа греха и продажности. Не дай Бог, если враги, к которым он пришёл под покровом ночи, заподозрят что-то неладное! И Иуда берёт эти мерзкие деньги, лишь бы только не вызвать у них подозрение. Ведь для них, для первосвященников, действия Иуды вполне естественны, как совершенно естественен для них и мотив Иуды — корысть. Отказ Иуды от мзды мог бы вызвать у первосвященников недоумение, непонимание, недоверие к этому странному типу, явившемуся предать своего Учителя, и весь план мог бы сорваться. Иуда не мог допустить этого. Он берёт деньги, и в этот момент, действуя скорее по наитию, интуитивно, спонтанно, возможно даже не сознаёт, какую именно сумму ему сунули в руку. Он видит, что первосвященники готовы принять его предложение — и это сейчас для него самое главное. Ведь если бы им руководила корысть, он наверняка бы запросил большую сумму, устроил торг.

5.

Парадокс рассмотренной версии заключается в кажущемся несоответствии внутренней, глубинной мотивации поступка Иуды и методами его реализации. Именно это несоответствие вкупе с предвзятостью и рождает у поверхностного критика убеждённость в виновности опального апостола. Примитивная логика здесь проста и очевидна: вор и корыстолюбец, случайно (?!) оказавшийся в числе избранных Иисусом учеников, ради получения жалких грошей тайно сговаривается с врагами Учителя и, далее, цинично (вспомним поцелуй «предателя» в момент ареста) предаёт его в их руки.

Однако мы видим, что один из самых, казалось бы, позорных фактов биографии Иуды вполне может быть объяснён с позиций позитивной мотивации, а сам Иуда оправдан — как перед Богом, так и перед людьми. Вера в Учителя вот что движет несчастным казначеем, когда он совершает этот мерзкий по своему исполнению, но столь необходимый Иисусу акт «предательства». Вера вот тот краеугольный камень, лежащий в основе всех действий Иуды, тот глубинный, сокрытый от посторонних глаз мотив, ставший для него путеводной звездой и конечной целью его существования. Вера и, как результат, страстное желание помочь Учителю в осуществлении его великой миссии.

Традиционная же аргументация, в основе которой лежит злой умысел «предателя», на поверку оказывается противоречивой и потому совершенно несостоятельной.

«Что делаешь, делай скорее»

1.