Иуда: предатель или жертва?

Более того, свидетельства, согласующиеся со словами Павла или Матфея, как, впрочем, и Луки, заметно множатся после того периода, в который писал Иоанн. С течением времени Евангелий в Древнем мире становилось все больше, и до того, как некоторые из них (а не другие) были признаны в IV в. каноническими, лидеры различных общин продолжали записывать притчи, в которые облекал Иисус наставления Своим последователям. Например, в заключительной части фрагментарного неканонического Евангелия от Петра, обнаруженного в 1886 г. и имевшего хождение около 175 г. н.э., автор рассказывает о том, как после распятия, в последний день вкушания пресного хлеба, «Мы, двенадцать учеников Бога, постились и сидели, горюя и плача» (Cartlidge and Dungan, 79, выделено автором). Точно так же, в начале коптской «тайной книги» конца II в., названной «Апокрифом Иакова», Иисус возвращается через много дней после воскрешения из мертвых, чтобы наставить тех, кого объединила скорбь по нему: «двенадцать учеников все сидели вместе и повторяли то, что Спаситель сказал каждому из них, тайно ли, открыто ли, и занесли это в книги» (Cartlidge and Dungan, 111, выделено автором). Как и остальные одиннадцать, Иуда — и мы это увидим в третьей главе — появляется в целом ряде текстов, не включенных в христианскую Библию, но широко распространенных в древности.

Иными словами, при сопоставлении ряда критериев исторической достоверности, представляется очевидным, что Иисус выбрал двенадцать учеников, по-видимому, для воплощения двенадцати племен Израиля. Конечно, число «двенадцать» ассоциируется в сознании многих с числом месяцев в году, знаков зодиака или половиной часов в сутки, в силу чего напрашивается мысль о его заданности, предопределенности. Но авторы всех трех Синоптических Евангелий (Марк, Матфей, Лука) и Иоанн включают Иуду в это число. Даже его имя сигнализирует о вероятном правдоподобии. Греческая форма библейского «Иегуды», или «Яуды», имя «Иуда» было очень распространенным у иудеев: достаточно вспомнить о героическом Иуде Маккавее и нескольких второстепенных персонажах с именем «Иуда» в иудейской и христианской Библии.[29] Вопреки толкованию св. Иеронима, «Искариот» может происходить от «sicarii» (слова, которым называли убийц-ассасинов), группы жестоких иудейских патриотов, о которых известно, что они прятали свои кинжалы под одеждой, предательски вонзали их в спины своих жертв в толпе и растворялись в ней, избегая разоблачения. В Католической энциклопедии слово «Искариот» толкуется, как «человек из Кериота», города в Иудее, а все апостолы причисляются к Галилеянам. Впрочем, подобное мнение разделяют далеко не все ученые.[30]

Как видим, Иуда Искариот, ученик Иисуса, пожалуй, заслуживает доверия как исторический персонаж. И даже несмотря на то, что его акт предательства может вызывать сомнения, по тем же критериям исторической достоверности он также имеет под собой основания.[31] Поскольку все три автора Синоптических Евангелий и Иоанн свидетельствуют, что предательство было подстроено Иудой.

Правда, когда в Евангелии от Петра мы читаем о том, как двенадцать учеников Бога «сидели, горюя и плача», создается впечатление, будто двенадцатый апостол не связывается автором с предательством. Не согласуется с версией о предательстве Иуды и «Апокриф Иакова» с его утверждением о том, что после смерти Иисуса все двенадцать учеников записывали в свои книги свидетельства о Его служении. И все же Эрман кажется очень убедительным, когда отстаивает свое предположение о том, что вероломство Иуды «почти настолько же исторически достоверно, как и все прочее в традиции» (216), приводя в пользу своей версии два весомых аргумента. Во-первых, подтверждений предательству много (в свидетельствах Марка, Иоанна и в «Деяниях»), а во-вторых, оно порождает проблему, едва ли приветствуемую теологами: мотив предательства сопряжен с пока еще неразрешенной загадкой — почему Иисус выбрал в апостолы человека, способного свершить подобное? Веками мыслители и деятели культуры пытались найти ответ на этот вопрос, но их версии только еще больше все усложняли. Если Иисус не сумел разглядеть предателя в Иуде, то насколько мудр Он был при выборе своих приближенных учеников? Если же Он постиг характер Иуды — возможно ли допустить, что Иисус обрек Своего любимого ученика на проклятие и сделал это ради того, чтобы восславиться Самому (пусть и через страдание)? Добрую историю делают необъяснимые и непредсказуемые события — так, быть может, полагали древние мудрецы, и потому мы можем сделать вывод, что предательство Иуды, вероятно, имело место быть.