Иудаизм. Древнейшая мировая религия

И всеми отвержен, не буду унижен,

Когда я к Создателю буду приближен.

Единый мой! Дал Ты мне душу и тело,

Внушил каждый помысел, каждое дело, —

Нет мощи и мудрости Божьей предела!

Кем, в грех вовлечен, буду в грязь я повержен,

Коль буду Господней десницей поддержан?

Господь мой! Быть ближе к Тебе я так жажду!

С прямого пути Твоего, не однажды

Сбиваясь в невзгодах, как тяжко я стражду!

Молю, пощади, не суди слишком строго,

Ходить научи Твоей правой дорогой!

Уж смолоду я нарушал Твою волю —

И каяться ныне я должен тем более.

Спаси, исцели, дай забвение боли!

Я стар! О, воззри на меня Ты сегодня,

Сподобь милосердной заботы Господней![71]

К шедеврам еврейской поэзии всех времен относится поэма Соломона Ибн Габироля «Царский венец» («Кетер мальхут»). Ее печатают в сефардских молитвенниках и поныне частично читают в реформистском обряде, основанном на сефардской традиции. В североафриканских общинах ее поют около восхода солнца, до начала утренней службы. «Царский венец» – это величественное размышление о чудесах природы и величии Божьем, бренности человека и необходимости в покаянии. При этом библейские аллюзии смешиваются с темами, заимствованными из неоплатонизма.[72]

Один из уникальных элементов богослужения на Иом Киппур – так называемая «Авода», воспроизведение службы в иерусалимском Храме. Она входит в состав Мусафа, дополнительной службы. В древнем Храме Иом Киппур был самым святым днем: после должного омовения и очищения первосвященник входил в Святое Святых и произносил таинственное Имя Божие, имя столь святое, что со временем забылась даже его огласовка. Когда он произносил Имя, все люди, слышавшие его, падали на лица свои (и доныне в некоторых общинах простираются ниц по этому случаю). Это единственный момент, когда еврею дозволено становиться на колени: «Он становится на колени не с тем, чтобы исповедать свою вину или помолиться о прощении грехов, хотя именно этому прежде всего посвящен праздник. Он становится на колени, ощущая непосредственное присутствие Божие».

Главная особенность дневной службы – чтение Книги Ионы в качестве Гафтары. Эта книга учит, что покаянием можно отвратить даже тяжелый приговор и даже над целым городом грешников, каким была Ниневия.

Заключительная служба Иом Киппура уникальна. Ее еврейское название «Неила», означает «Закрывающая»: в это время в Храме закрывались ворота. Когда солнце начинает садиться, настроение общины меняется. В словах и мелодиях появляется тональность уверенности и надежды. У сефардов богослужение начинается с прекрасного гимна «Эль нора алила», написанного Моисеем ибн Эзрой. Он поется на энергичную, даже жизнерадостную, мелодию: «Боже, страшный в деяниях, даруй нам отпущение в час Неила...»

Кульминация достигается под конец «Неилы», когда день подходит к своему завершению. Громким голосом община возглашает первое предложение «Шема»: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь Един!» Затем трижды: «Благословенно имя славного владычества Его во веки веков». И наконец семь раз: «Господь – Он Бог, Господь – Он Бог». После обычной вечерней службы и Гавдалы, перехода от святого дня к будням, звучит один раз звук шофара, и люди расходятся по домам. Пост закончен.

Лишь несколько дней спустя община собирается снова для празднования Суккот (Кущей). «Хотя праздник Кущей посвящен избавлению и покою, это все же праздник скитания по пустыне»[73]. Символ же скитания – сам шатер, сукка. Столь зримый знак праздника в доме, сукка, также строится на территории синагоги. Впрочем, в синагоге Суккот больше всего выделяется соединением четырех растений. Тора заповедует:

В первый день возьмите себе ветви красивых деревьев, ветви пальмовые и ветви деревьев широколиственных и верб речных и веселитесь пред Господом Богом вашим семь дней... (Лев 23:40)