Церковь
Конечно, есть
Было бы печально и бедственно, если бы и Флор, не писал. Вообще тут «судьба» и «общий путь».
Но и его надо обдумать. Очевидно, «церковь» чем меньше пишет и печатается, тем полнее она сохраняет свой древний аромат
Оставив слово публицистам.
Которые ведь тоже несут страшный рок: остаться вечно с
Одно слово...
Одни слова...
Бедные писатели не понимают судьбу свою: что «заболели зубы» — и читательница откладывает в сторону «симпатичного Чехова».
* * *
- Вы хотите с меня снять портрет, вы пошлете его Царю и Он нам землицы даст?
* * *
Русские — вечные хлысты, невесты... Говоря миссионерским языком, «грязная девчонка» лежит в основе всех наших европейских увлечений. «Жди дружка
В этом отношении интересна история родителей Фомы Бекета (у Августина Тьери: завоевание нормандцами Англии): не зная английского языка, туземка, из Сирии, приехала на корабле (спрятавшись) в Лондон и здесь родила зачатого от крестоносца-воина-англичанина младенца мужского пола (Фома Бекет).
Тоже свадьба Сико (Цынагамарова — грузин) с еврейкою (абсолютно случайная встреча в вагоне; у матери еврейки вытащили кошелек с деньгами; она заняла у матери Сико — в Тифлисе «пришлось отдавать»; но уже в вагоне юноша и девушка молча слюбились; и когда евреи вернулись в Варшаву, «Ривка» бежала от родителей в Спб., разыскала студента-грузина и (слышав, что он хочет на ком-то жениться) сказала на крыльце: «Стой. Ты женишься — Бог с тобой. Но я взгляну на тебя и брошусь в Неву». Он (прелестный) ни на ком не женился. Хотя она приехала без паспорта в домашнем черном платье, — ее крестили (годы свободы); поручился за нее свящ. Григорий Петров, крестною матерью была мамочка).
Ну, вот «издалека» и русские «ждут женишка» (Спенсер, Бокль). Подождите, когда-нибудь русским вскрутит голову какой-нибудь негритянский философ.
Революция — это какой-то гашиш для русских.
Среди действительно бессодержательной, томительной, пустынной жизни.
Вот объяснение, что сюда попадают и Лизогубы, да и вся компания «Подпольной России» довольно хорошая (хотя и наивная), и Дебогор. М.
В 77 г., в Нижнем, я видел и идеальные типы. Но в Петербурге уже исключительно проходимцы, социал-проходимцы.
Приведи, Боже Вечный, победить этот кабак! Приведи, Боже Вечный, победить этот кабак! Приведи, Боже Вечный, победить этот кабак!
Кабак фраз, обмана и мундира.
«Литература».
* * *
Проклятие России есть суть «История русской литературы»...
Какие ужасы...
Уже начиная с «К уму своему» заезжего Кантемира и «Недоросля» также все-таки немца Фон-Визина...
Потом «Горе от ума», потом «Мертвые души» и «Ревизор»... Невозможные «купцы» Островского, хохот отставного полицейского (Щедр.)...
Все любящее побито камнями; нет, хуже — накормлено пощечинами. «Разве можно любить эту стерву».
Какие ужасы, какие ужасы; какой ужас земля, хохочущая сама над собою.
«Она пропащая». «Она воровка». «Она бл...»
Между тем, вот рассказ Евгении Ивановны: