Иудеи в Венецианской республике. Жизнь в условиях изоляции

К тому времени турецкие власти, которые прежде проявляли доброжелательное равнодушие, решили остановить опасного мечтателя. Султан послал за ним и приказал выбирать: переход в ислам или смерть. Лжемессия малодушно предпочел первое. Приняв белый тюрбан, он провозгласил, что переходит в мусульманскую веру, покинул дворец под именем Мехмета-эфенди и получил должность при дворе. На самых верных его последователей не повлияло даже его трусливое предательство. Они говорили, что Спасителю нужно пережить все стороны человеческой жизни, вплоть до низших и самых невежественных, перед тем как он исполнит свою миссию. Натан из Газы, пророк и сообщник лжемессии, путешествовал по Европе и разъяснял смысл последних событий. Побывав на Корфу, где его ждал довольно теплый прием, он в марте 1668 года прибыл в Венецию. Однако венецианские раввины уже образумились. Когда они услышали, что лжепророк прибыл на карантинную станцию, они торжественно пригрозили отлучением всем, кто посмеет оказать ему гостеприимство или даже заговорит с ним. Исключение сделали для праведника Самуэла Абоаба, который, в сопровождении Мозеса Закуто, отправился убеждать незваного гостя уезжать с миром.

Его миссия окончилась неудачей. На корабле Натан из Газы познакомился с парой венецианских патрициев, которые, заинтересованные его учением и личностью, отвели его на берег, в свой дворец, где он переночевал. Узнав у него все, что хотели, они отвели Натана к гетто, и тамошние власти вынуждены были его принять. Однако к тому времени у них закончилось терпение, и они не желали его слушать. Несчастного лжепророка заставили подписать заявление, в котором он сознавался, что все его видения им вымышлены. Кроме того, он отрекся от всяких верований в мессианство своего сообщника. Затем его посадили на небольшое судно и отправили вверх по реке Панаро в Финале-ди-Модена, откуда он проследовал в Тоскану. Однако, куда бы он ни приезжал, его опережали письма от венецианских раввинов, к которым прилагались распечатанные копии его признаний. Поэтому его миссионерская поездка окончилась полным фиаско. После короткой передышки в Риме, где, как сообщали, он пытался вызвать наводнение Тибра с помощью каббалистических формул, он вернулся в Софию, где умер, лишенный всякого доверия.

Однако даже после этого культ лжемессии не окончился. На протяжении полувека его примеру следовали другие самозванцы. Венеция, будучи одним из крупнейших европейских центров еврейской учености, по-прежнему становилась сценой для различных религиозных диспутов. Именно там Нехемия Хайон вел изощренную пропаганду культа Шабтая Цви, даже после перехода последнего в ислам и его смерти. И хотя братья Якоб и Исаак Абоаб победили его в споре, он либо в самом деле получил, либо подделал одобрение других членов венецианского раввината. Именно там Авраам Кардозо, марран и поборник нового культа, официально вернулся к иудаизму. Много лет спустя, когда волнения улеглись, венецианские раввины, возглавляемые Исааком Пасифики, сыграли главную роль в борьбе с Мозесом Хайимом Луццатто, поэтом-мистиком, который впоследствии имел схожие мессианские притязания. Для сбора уличающих его доказательств они послали делегатов в Падую. Позже раввины запретили его сочинения и пригрозили отлучением всем, кто будет их читать или владеть ими. Еще один поздний отголосок лжемессианства достиг Венеции в 1700 году, когда группа польских пиетистов, возглавляемая Иудой Хасидом, одетым в белый саван в знак покаяния, прошла через город на пути в Палестину, где они самонадеянно ожидали, что станут свидетелями прихода Спасителя.

Глава 4 Гетто и его структура

Приехавший в Венецию чужестранец, проплывая в гондоле по широкому каналу Каннареджо в сторону Гранд-канала и приближаясь к изящному каменному мосту, который ведет к величественному храму, воздвигнутому в честь святого Иеремии, невольно замечал все более растущее число смуглых людей, мужчин и женщин, в одинаковых красных головных уборах, которые украдкой направлялись к центру города. Если ему хватало любопытства вглядеться пристальнее, он замечал, что все они выходили из-под низкой, изогнутой арки неподалеку от канала. Замечал он и массивные ворота. Если у него возникали вопросы, ему отвечали: там находится знаменитое гетто, прототип всех итальянских гетто, на осмотр которых приводили сотни видных иностранцев, посещавших Венецию.