Иудеи в Венецианской республике. Жизнь в условиях изоляции

Евреи, конечно, не сдались без борьбы. Несомненно, их красноречивые мольбы подкреплялись материальными подарками. 29 мая 1554 года папа издал новую буллу, в которой смягчались суровые условия прежней. По новому указу все еврейские книги подлежали цензуре. Те, которые проходили цензуру, разрешалось издавать; по ним допускалось вести обучение. Судя по всему, в Венеции книгопечатание на древнееврейском языке находилось под запретом в течение девяти лет. Однако в 1563 году оно возобновилось, хотя так и не вернуло былой славы. Отныне не могло быть и речи о переиздании Талмуда, величайшей гордости типографий Бомберга и Джустиниани. Более того, этот труд по-прежнему оставался вне закона. Запрещено было даже владеть им под страхом самого сурового наказания. Для великих ученых последующих поколений он в большой степени остался скрытым сокровищем. Они продолжали громогласно жаловаться, что не могут изучать труд, который образует основу еврейских знаний, поскольку вынуждены все в большей степени полагаться на собственную память или на различные краткие изложения. Другие произведения уже не подлежали абсолютному запрету, но подвергались строгой цензуре. Цензорами становились вероотступники, более или менее невежественные. Они читали рукописи и вычеркивали все куски, которые, как им казалось, направлены против христианства. В заключение либо санкционировали издание, либо запрещали его. На новые издания требовалось получать разрешение властей, чье официальное заявление обычно прилагалось к изданию. Большинство трудов, которые с тех пор выходили из венецианских типографий, содержат на титульных листах слова «con licentia dei superiori». В конце концов венецианское правительство передало функцию цензоров реформаторам из Падуанского университета; к каждой издаваемой книге должно было прилагаться заявление, что в книге не содержится ничего «противного католической вере… нравственности и хорошим манерам». Экземпляры новых книг надлежало посылать в публичные библиотеки Венеции и Падуи.

С 1571 года появились новые ограничения, сильно повлиявшие на качество работы венецианских типографий. Сенат, верный своей протекционистской экономической политике, запретил евреям работать в книгопечатании, даже если речь шла об издании книг на древнееврейском языке. С тех пор наборщиками в типографиях работали только христиане. Хотя многие из них были выкрестами, среди них в любом случае не оказалось солидных ученых. Тем необходимее становились услуги хорошего корректора. Но даже привлечения самых лучших корректоров оказалось недостаточно, чтобы труды, выходившие в свет в тот период, были такими же безукоризненными, как и книги предшествующего времени.

В такой обстановке запретов никто бы не удивился, если бы книгоиздание на иврите в Венеции пришло к преждевременному концу. Однако традиция была слишком сильна, чтобы подчиниться без борьбы. Как уже указывалось, типография Джустиниани прекратила свою деятельность в 1552 году. Помимо Талмуда, в ней было напечатано около 85 названий. Типография Брагадини приостановила работу в 1554 году, через год после осуждения Талмуда и последовавшей катастрофы. Однако свою долю Брагадини сохранил; судя по тому, что типография возобновила работу после 1563 года, он не утратил прежнего воодушевления. Вскоре пять независимых типографов-христиан начали торговать книгами на иврите. Возникла конкуренция. Некоторое время превосходство сохраняла семья Дзанетти. Однако в 1608 году их типография прекратила работу. В 1565–1568 годах в гонку вступил Джорджо Кавалли; в качестве своей типографской марки он выбрал слона, увенчанного башней. Еще одной хорошо известной маркой был грифон Джованни Грифо, который издавал книги в 1567 году. Но, за исключением Брагадини, имелась всего одна типография, которая работала продолжительное время. В качестве его последователя достоин упоминания Джованни ди Гара, который в конечном счете приобрел большинство шрифтов Бомберга. В 1565–1609 годах он издал немало примечательных трудов. Среди его помощников были такие люди, как Ашер Паренцо, Самуэль Аркевольти, Леоне да Модена и Исаак Герсон, – все известные ученые своего поколения. Последний особенно заслуживает упоминания, поскольку стал первым еврейским мудрецом, настоявшим на включении в каждую книгу, с которой работал, указателя и оглавления; хороший пример, к сожалению не всегда поддерживаемый впоследствии.