Иудейская война

3. Раз шанцы уже готовы, солдаты отдельными группами отдыхают в тишине и порядке в своих палатках. Жизнь лагеря со всеми ее отправлениями подчиняется также установленному порядку: ношение дров, доставка провианта и подвоз воды производятся особо назначенными войсковыми отделениями по очереди. Никто не вправе завтракать или обедать, когда ему заблагорассудится, а один час существует для всех; часы покоя, бодрствования и вставания со сна возвещаются трубными сигналами; все совершается только по команде. С наступлением утра солдаты группами являются с приветствием к центурионам, эти – к трибунам, с которыми тогда все офицеры вместе с той же целью представляются полководцу. Последний, по обычаю, объявляет им пароль дня, а также приказы для сообщения их своим подчиненным. Соблюдается тот же порядок и в сражении, так что они имеют возможность густыми массами делать быстрые движения к наступлению или отступлению, смотря по тому, необходимо одно или другое.

4. Об оставлении лагеря возвещается трубным звуком. Все тогда приходит в движение; по первому мановению снимаются шатры, и все приготовляются к выступлению. Еще раз раздается звук трубы – быстро навьючивают тогда солдаты мулов и других животных орудиями и стоят уже, словно состязающиеся в бегах за ареной, совершенно готовыми к походу. В это же время они сжигают шанцы для того, чтобы не воспользовался ими неприятель, в той уверенности, что в случае надобности они без особого труда смогут соорудить на этом месте новый лагерь. Третий трубный сигнал возвещает выступление – выстраиваются ряды, и всякий замешкавшийся солдат спешит занять свое место в строю. Тогда вестник, стоящий у правой руки полководца, троекратно спрашивает на родном языке: все ли готово к бою. Солдаты столько же раз громко и радостно восклицают: «Да, готово!» Нередко они, предупреждая окончание вопроса, полные воинственного воодушевления, с простертыми вверх руками издают только один воинственный клич.

5. Тогда они выступают в путь и подвигаются молча, в стройном порядке. Каждый остается в линии, как в сражении. Пехотинцы защищены панцирями и шлемами и носят с обеих сторон острое оружие. Меч на левом боку значительно длиннее меча, висящего на правом и имеющего в длину только одну пядень. Отборная часть пехоты, окружающая особу полководца, носит копья и круглые щиты; остальная часть пехоты – пики и продолговатые щиты, пилы и корзины, лопаты и топоры и, кроме того, еще ремни, серпы, цепи и на три дня провизии; таким образом, пешие солдаты носят почти столько же тяжести, сколько вьючные животные. Всадники имеют с правой стороны длинный меч, в руке такое же длинное копье; на лошади поперек спины лежит продолговатый щит; в колчане они имеют три или больше длинных, как копья, метательных дротиков с широкими наконечниками; шлемы и панцири они имеют одинаковые с пехотой; избранные всадники, окружающие особу полководца, вооружены точно так же, как их товарищи в эскадронах. Авангард образует всегда легион, назначающийся по жребию.

6. Такого порядка держатся римляне в походе, в лагере и по отношению к выбору разного рода оружия. В самих сражениях ничто не происходит без предварительного совещания; каждое движение имеет основанием своим предначертанный план, и, наоборот, за каждым решением следует всегда его исполнение. Оттого они так редко совершают ошибки и каждый промах легко поправляется вновь. Победе, доставшейся счастливой случайностью, они охотнее предпочитают поражение, если только последнее является следствием заранее составленного плана. Они держатся того мнения, что успех, приобретенный не по вине действующих лиц, порождает неосмотрительность, в то время как всестороннее обдумывание, если даже иной раз и не достигает своей цели, имеет, однако, своим последствием энергическое стремление к предупреждению неудач в будущем; затем случайная удача не имеет виновником того, на долю которого она выпадает, между тем как печальные результаты, не оправдывающие прежних расчетов, оставляют по крайней мере утешение в том, что дело было правильно задумано.