Иудейская война

2. Царь отвечал на их вылазки изобретением всевозможных засад, которые в конце концов покончили с этими вылазками. Недостаток же продовольствия Ирод возместил тем, что привез припасы издалека; кроме того, он превосходил врага в том, что использовал военное искусство римлян. Правда, храбрость его противников была поразительна. Среди бела дня они бросались на ряды римлян, идя на верную смерть; проходя своими подземными ходами, они вдруг появлялись в самой гуще Иродова войска; как только какой-либо участок стены бывал разрушен осаждающими, они тут же возводили на его месте новую стену, — короче говоря, ни их руки, ни их разум не выказывали ни малейшего признака утомления, и они были преисполнены решимости держаться до последнего. И в самом деле, несмотря на численное превосходство осаждающих, им удалось продержаться более четырех месяцев.

Однако в конце концов ударным отрядам Ирода удалось взобраться на стену и проникнуть в город. За ними последовали центурионы Сосия. Первыми были захвачены окрестности Храма; затем ворвалось остальное войско, и началась ужасающая резня, так как римляне были раздражены длительностью осады, а еврейские войска Ирода были полны решимости не оставлять в живых никого из врагов. И их убивали тысячами — укрывшихся в домах, толпящихся на улицах, спасающихся бегством в направлении Храма, и не было пощады ни старикам, ни детям, ни беззащитным женщинам. И хотя царь и рассылал повсюду вестников с просьбами различать между жертвами, даже это не могло сдержать убийства, и победители, словно одержимые, выплескивали свою ярость на всякого, вне зависимости от возраста.

Тут Антигон, не считаясь ни со своим прошлым, ни со своим нынешним положением, вышел из дворца и упал к ногам Сосия. Но римлянин, совершенно не тронутый переменой в его судьбе, лишь разразился смехом и обозвал его «Антигоной». Тем не менее он не отпустил его, как отпускают женщин, но заключил в оковы и поместил под стражу.

3. Перед Иродом, после того как он одолел врага, встала задача одолеть также своих иноземных союзников, ибо толпы чужестранцев были исполнены решимости взглянуть на Храм и хранящиеся внутри него священные предметы. К одним он обращался с мольбой, другим угрожал, а некоторых даже удерживал силой оружия, ибо понимал, что если кто-то из них бросит взгляд на сокровенные святыни, то победа его будет хуже любого поражения. Одновременно он прекратил в городе все грабежи, добившись этого ценой резкого выговора Сосию. Он сказал, что если римляне очистят город от денег и от людей, то они оставят его царем над пустыней и что даже мировое владычество было бы неполноценным возмещением за убийство такого количества граждан. Когда же Сосий стал настаивать на том, что после столь тяжелой осады справедливость требует позволить его людям грабеж, Ирод начал раздавать войскам награды из собственных средств. Выкупив таким образом то, что еще можно было спасти, Ирод выполнил свое обещание: он щедро вознаградил каждого из рядовых воинов, соразмерно заплатил военачальникам, а самого Сосия одарил поистине по-царски, так что во всем войске не осталось никого, кто бы испытывал недостаток в деньгах.

Сосий расстался с Иерусалимом, посвятив Богу золотой венец и увезя с собой закованного Антигона, которого он намеревался передать Антонию. Низвергнутый правитель цеплялся за жизнь до самого конца, хотя не имел ни малейшей надежды на спасение, и умер, как того и заслуживает подобный трус, — на плахе.

4. Царь Ирод, со своей стороны, отнесся к жителям города по-разному: тех, кто принял его сторону, он осыпал почестями, еще более увеличив их преданность, сторонников же Антигона казнил.

Поскольку денег у него сейчас оставалось немного, он обратил все свои сокровища в наличные и послал деньги Антонию и его приближенным. Однако и таким образом он не смог откупиться от всех бед, ибо страсть к Клеопатре совершенно погубила Антония и он весь был под властью этой страсти. Клеопатра же между тем уже успела расправиться со всеми своими близкими, так что ни одного из ее родственников уже не было в живых, и жаждала теперь крови чужеземцев. Она оговаривала перед Антонием правителей Сирии и побуждала его предать их казни, надеясь таким образом без труда завладеть всем их имуществом. Она простерла свою алчность даже на евреев и аравийцев и предпринимала тайные действия, чтобы добиться смерти их царей — Малку и Ирода.