Иудейская война

3. Но и Шимон тоже пал жертвой заговора. Он был убит на пиру своим зятем Птолемеем, который затем заключил в тюрьму жену Шимона и двоих его сыновей. Он выслал также отряд, чтобы убить третьего сына Шимона, Йоханана Гиркана, однако юноша был предупрежден и укрылся в Иерусалиме: он полагался на поддержку народа, помнившего заслуги его отца и гнушавшегося низким поступком Птолемея. Когда же Птолемей устремился к другим воротам, то был отброшен горожанами, уже принявшими Гиркана. Птолемей тут же отвел свои силы в одну из крепостей над Иерихоном под названием Дагон, тогда как Гиркан, облеченный, подобно своему отцу, в сан первосвященника, совершил жертвоприношение Богу и устремился за Птолемеем, чтобы спасти мать и братьев.

4. Наступление Гиркана на крепость было бы успешным, если бы ему не вредили родственные чувства. Всякий раз, когда Птолемей оказывался в тяжелом положении, он выводил на крепостную стену мать и братьев Йоханана, так что все могли их видеть, и начинал их пытать, угрожая, если Йоханан немедленно не прекратит осаду, сбросить их со стены. Его жестокость наполняла сердце Йоханана гневом, но еще более того — жалостью и страхом. Однако ни пытка, ни угроза смерти не могли сломить его матери: простирая руки, она умоляла сына пренебречь ее страданиями и не давать пощады низкому негодяю. Лучше смерть от руки Птолемея, говорила она, чем вечная жизнь, лишь бы только Йоханан отомстил за зло, причиненное их дому. Мужество матери поднимало дух Йоханана, и, внявши ее мольбам, он бросался на новый приступ; однако при виде того, как бич терзает ее тело, его решимость ослабевала и чувства брали верх. Так тянулась эта осада, пока не наступил субботний год: дело в том, что седьмой год, подобно седьмому дню, соблюдается евреями как время полного покоя. Это освободило Птолемея от осады, и он, предварительно умертвив мать и братьев Йоханана, бежал к Зенону Котиле, единовластному правителю Филадельфии.

5. Тем временем Антиох, жаждавший отомстить Шимону за поражение, вступил в Иудею и, разбив лагерь перед Иерусалимом, осадил Гиркана. Тогда Гиркан открыл могилу Давида, богатейшего из царей, и достал из нее более трех тысяч талантов. За триста талантов он откупился от Антиоха, и тот снял осаду; кроме того, он первым среди евреев нанял отряд наемников.

6. Позднее, когда поход Антиоха против мидян предоставил евреям удобную возможность нанести ответный удар, Йоханан выступил против городов Сирии, правильно рассчитав, что не встретит в них сильных боевых отрядов. Скоро были покорены Медва и Самага, а также Шхем и гора Гризим. Была успешной и война против кутеян — народа, жившего вокруг подобия иерусалимского храма. Наконец, был подчинен ряд городов в Идумее, в том числе Адораим и Мареша.

7. Подступив к Самарии, на месте которой сейчас стоит Себастия — город, построенный царем Иродом, он соорудил вокруг нее стену в виде правильного круга и поручил осаду своим сыновьям, Аристобулу и Антигону. Неослабная осада города привела жителей к состоянию, близкому к голодной смерти, так что им пришлось питаться самой негодной пищей. Они воззвали о помощи к Антиоху Аспендскому; тот охотно откликнулся, но был разбит Аристобулом и его людьми. Братья преследовали Антиоха на протяжении всего пути до Скифополя, однако ему удалось бежать. Тогда они возвратились к Самарии, вновь осадили жителей в стенах города, затем взяли и разрушили город, а жителей обратили в рабство. Так как успех следовал за успехом, то они ничуть не потеряли своего пыла, но, проведя войска вплоть до Скифополя, опустошили всю область в пределах горы Кармель.

8. Успехи Йоханана и его сыновей возбудили зависть в их соотечественниках, и те стали собираться множествами и оказывать ему противодействие, которое в конце концов вылилось в открытую войну. Однако война привела к поражению врагов Йоханана, и весь дарованный ему природой остаток жизни он наслаждался благополучием. Он скончался после почти тридцати пяти лет блистательного правления, оставив после себя пятерых сыновей. Йоханан был счастливейшим из людей и не имел повода сетовать на судьбу в том, что касалось его самого. Он один наслаждался тремя величайшими преимуществами одновременно — государственной властью, саном первосвященника и пророческим даром. Божественное вдохновение ни разу не изменило ему, так что ни одно грядущее событие не оставалось от него скрытым: так, он предвидел и предсказал, что два его старших сына не смогут удержать власть. История их крушения заслуживает того, чтобы быть рассказанной, в особенности потому, что оба пали с высоты процветания, на которую был вознесен их отец.

III