Иудейские древности. Иудейская война

1. Царь египетский Нехао[437] собрал войско и направился с ним к реке Евфрат с намерением вступить в войну с мидянами и вавилонянами, которые разрушили ассирийское царство[438]; дело в том, что его самого обуревало желание стать царем над всей Азией. Когда же фараон достиг города Мегиддо (находившегося во владениях Иосии), то Иосия во главе войска выступил ему навстречу, чтобы воспрепятствовать ему пройти по его территории во время похода на мидян. Тогда Нехао отправил к нему посланного с заявлением, что он идет походом не на него, но желает лишь пробраться к Евфрату; к этому он присовокупил совет не раздражать его и не мешать ему идти походом на тех, воевать с которыми он порешил. Однако Иосия не обратил внимания на слова Нехао, но решился ни за что не пропускать его чрез свою страну. Мне кажется, к этому побудил его рок, так что царь ухватился за этот предлог (чтобы вступить в неприязненные отношения к фараону). И вот, пока он выстраивал в боевой порядок свое войско и разъезжал на колеснице от одного фланга к другому, кто-то из египтян пустил в него стрелу и тем положил конец его воинственному пылу. Жестоко страдая от полученной раны, он отдал войску приказ отступить и вернулся в Иерусалим. Здесь он умер от раны и был торжественно похоронен в усыпальнице своих предков, прожив всего тридцать девять лет и процарствовав в течение их тридцать один год. Кончина его вызвала во всем народе великую скорбь и плач, и стенания по нем продолжались много дней. Пророк Иеремия сочинил на смерть его похоронную элегию, которая сохранилась по сей день. Этот же самый пророк возвестил будущие бедствия, которые должны были постигнуть город, и оставил письменное предсказание о нашем теперешнем положении, равно как и о взятии Вавилона. Впрочем, не он один предсказал это народным массам, но то же самое сделал также и пророк Иезекииль, первый оставивший нам две книги об этом. Оба пророка происходили из священнических родов. Иеремия жил в Иерусалиме с тринадцатого года царствования Иосии вплоть до разрушения города и Храма. Впрочем, все относящееся до этого пророка мы сообщим в своем месте[439].

2. После вышеописанной смерти Иосии престол перешел к его двадцатитрехлетнему сыну Иоахазу. Мать его звали Хамуталь, и она происходила из города Ливны. Этот царь жил также в Иерусалиме, но был безбожником и человеком гнусного характера.

Между тем египетский царь, возвращаясь с войны[440], послал за Иоахазом и пригласил его к себе в город Ривлу, находящийся в Сирии. Когда Иоахаз прибыл, фараон взял его в плен, а престол отдал его старшему брату от другой матери, хотя и от одного с ним отца. Этого брата Иоахаза звали Елиакимом, но фараон изменил его имя в Иоакима. На страну же фараон наложил дань в размере ста талантов серебра и одного таланта золота. Эту огромную дань стал выплачивать Иоаким, а фараон увез Иоахаза с собою в Египет, где он и умер, процарствовав всего три месяца и десять дней. Мать Иоакима звали Зебуддой, а родом она была из города Румы. Иоаким по природе своей был человеком несправедливым и злонамеренным, не отличавшимся ни религиозностью, ни гуманностью.

Глава шестая

1. Когда (Иоаким) был уже четвертый год царем, верховная власть над Вавилонией перешла к некоему Навуходоносору[441], который к тому времени пошел с большим войском на город Кархемыш[442] (лежащий на Евфрате), решив воевать с египетским фараоном Нехао; во власти последнего находилась вся Сирия. Узнав о намерении вавилонянина и о его походе, Нехао сам нисколько не испугался, но двинулся во главе большой рати к Евфрату, чтобы (там) отразить его нападение. Когда же произошла битва[443], он (фараон) был разбит и потерял при этом несколько десятков тысяч людей. Вавилонянин затем переправился через Евфрат и занял всю Сирию, исключая Иудею, вплоть до Пелузия. Лишь по истечении четырех лет царствования своего, когда Иоаким уже восьмой год правил евреями, вавилонянин Навуходоносор двинулся с большим войском также на иудеев, требуя от Иоакима дани или в противном случае угрожая ему войною. Иоаким испугался этой угрозы и, предпочтя деньгам мир, стал платить ему дань, которую тот назначил на три года[444].