Иудейские древности. Иудейская война

1. Когда же братья увидели Иосифа, то обрадовались, впрочем, не прибытию родственника и посланца от отца, но приходу врага своего, которого Сам божественный Промысел отдал в их руки. И вот, не желая упускать столь удачно представившийся им случай, они собрались (тотчас же) убить Иосифа. Видя это намерение братьев, старший из них, Рувим, стал пытаться удержать их от этого поступка, причем указал на всю преступность и гнусность такого деяния, говоря, что если в глазах Предвечного и людей убийство совершенно постороннего человека является позорным, то гораздо бóльшим преступлением явится братоубийство. Вместе с братом это преступление простирается также на отца и на мать, которые подвергнутся незаслуженному горю при потере сына, да еще притом неестественной смертью. Итак, если они постыдятся причинить это горе родителям и в то же время подумают о себе, что бы они почувствовали, если бы у них самих умер младший, и притом хороший сын, то пусть, убеждал он их, они воздержатся от своего преступного намерения и побоятся Господа Бога, Который, видев все это и быв свидетелем их коварного замысла против брата, простит их, если они откажутся от приведения его в исполнение, раскаются и будут держаться лучшего образа мыслей. Если же они все-таки совершат это преступление, то Господь Бог не пощадит средств к отмщению им за братоубийство, Он, Которого вездесущее Провидение, не остающееся без ведома ни о том, что случается в пустынном месте, ни о совершаемом в (многолюдных) городах, они оскорбят; ибо где бы ни находился человек, там следует предполагать и присутствие Господа Бога. Также и собственная совесть, говорил он, будет мучить их за совершенное преступление, совесть, гóлоса которой, будь она чиста или такова, как у них по убиении родного брата, невозможно избежать. К этим словам своим он прибавил еще, как несправедливо убивать брата, даже в чем-нибудь провинившегося, и как прекрасно не поминать лихом родственника, даже если он в чем-нибудь согрешил. Между тем они собираются загубить Иосифа, который не провинился ни в чем относительно их и который по юности своей скорее нуждается в нашей защите, милосердии и попечении. Кроме того, и самый повод к убиению его усугубляет гнусность их намерения, так как они решили лишить его жизни из зависти к будущему счастью его, тогда как они по праву могли бы сделаться участниками этих благ, ведь они не чужие ему, но близкие родные. На все, что Господь Бог дарует Иосифу, им следовало бы смотреть, как на дарованное и им самим; поэтому-то, следовательно, они могут быть убеждены и в том, что гнев Господень будет ужаснее, если они убьют человека, которого сам Предвечный счел достойным столь великих будущих благ, и если они тем самым отнимут у Господа Бога того, которого Господь собрался одарить такими милостями.

2. Такими и еще более настоятельными просьбами Рувим пытался удержать их от братоубийства. Когда же он убедился, что от его слов они нисколько не смягчаются, но даже еще более спешат избавиться от Иосифа, то он стал уговаривать их как-нибудь облегчить ему самый способ смерти. Конечно, было бы лучше, говорил он, если бы послушались его первоначальных убеждений; раз они непременно настаивают на необходимости во что бы то ни стало убить брата, то они, по крайней мере, не навлекут на себя столь тяжкой вины, если послушаются теперь его совета: таким образом они хотя и достигнут своей цели, но все-таки более легким способом. Именно он стал упрашивать их лично не налагать рук на брата своего, но бросить последнего в близлежащую цистерну и дать ему там умереть: таким образом они, по крайней мере, выгадают то, что не запятнают рук своих его кровью. Получив на это согласие братьев, Рувим взял Иосифа и на канате осторожно спустил в цистерну, в которой, кстати, не было воды. Сделав это, он удалился, чтобы пойти искать удобных пастбищ.

3. Между тем Иуда, также один из сыновей Иакова, увидел арабских купцов из племени измаильского, которые везли пряности и другие сирийские товары в Египет из Галаада, и дал, ввиду отсутствия Рувима, братьям совет – вытащить (из цистерны) Иосифа и продать его арабам[127], потому что таким образом Иосиф умрет на чужбине среди иностранцев, а они сами не запятнают рук своих его кровью. И так как предложение это им понравилось, то они извлекли Иосифа из цистерны и отдали его купцам за двадцать серебреников[128]. Иосифу было тогда семнадцать лет. Рувим же ночью пошел к цистерне, имея в виду тайком от братьев спасти Иосифа. Когда же Рувим на зов свой не получил ответа, то очень испугался, что братья убили мальчика после его ухода, и стал осыпать их упреками. Когда же те рассказали ему все дело, Рувим несколько успокоился.