Иудейские древности. Иудейская война

5. Опасаясь изменнического нападения, зелоты решились опередить человека, возрастающее могущество которого сделалось угрожающим для них самих, и вооруженными в большом числе выступили ему навстречу. Симон принял сражение, многих из своих противников уничтожил, а остальных загнал назад в город. Он не доверял еще своему войску настолько, чтобы отважиться на штурм, и поэтому отступил, решившись прежде завоевать Идумею. Во главе двадцати тысяч тяжеловооруженных он двинулся к ее границам. Вожаки идумеян со всей поспешностью собрали со всей страны способных к бою, в числе около двадцати пяти тысяч, бóльшую часть которых оставили, однако, внутри страны для защиты против вторжения сикариев из Масады, и встретили Симона на границе. Дело дошло до битвы, и хотя весь день продолжался бой, все-таки не знали, кто победил или был побежден. Симон возвратился в Наин, а идумеяне – к себе домой. Не много времени прошло, как Симон еще с более сильным войском вновь вторгнулся в их страну. У деревни Текои он разбил лагерь и послал к гарнизону близ лежавшего Иродиона одного из своих приближенных Елеазара с поручением склонить его к сдаче крепости. Гарнизон приветливо принял его, пока не знал еще о цели его прибытия; но как только тот намекнул на сдачу, они бросились на него с обнаженными мечами и преследовали его до тех пор, пока он, не имея куда скрыться, бросился со стены в пропасть. Он погиб моментально. Идумеяне же, которым могущество Симона внушало, однако, страх, порешили, прежде чем вступить в битву, выведать силы неприятеля.

6. На эту миссию вызвался добровольно Иаков, один из военачальников; но он замышлял измену. Из деревни Алура, где тогда сосредоточилось идумейское войско, он отправился к Симону и сговорился прежде всего насчет того, чтобы предать ему место своей родины, и взамен этого получил от него клятвенное обещание в том, что он навсегда останется в почете; затем он обещал ему еще свое содействие в покорении всей Идумеи, к чему Симон подстрекал его дружеским гостеприимством и подачей блестящих надежд. Когда после этого Иаков вернулся к своим, его первым делом было представить преувеличенное описание могущества войска Симона, затем в более интимных разговорах с начальниками и отдельными частями войск он старался привести все войско к решению принять Симона и без всякого вооруженного сопротивления передать ему высшую власть. Действуя таким образом, он одновременно с тем пригласил Симона через послов и обещал ему рассеять идумеян, что ему действительно и удалось. Ибо как только подступило войско Симона, он первый бросился на своего коня и, увлекая за собою своих сообщников, пустился бежать. Тогда страх обуял весь народ, и прежде чем дошло до столкновения, ряды расстроились и все отступили на родину.

7. Против ожидания, Симон без кровопролития вступил в Идумею и внезапным нападением взял прежде всего город Хеврон, в котором нашел богатую добычу и награбил огромные запасы хлеба. По свидетельству коренных жителей, Хеврон не только старше остальных городов в том краю, но древнее даже, чем Мемфис в Египте, ибо они число его лет определяют в две тысячи триста[1189]. Рассказывают также, что он служил местопребыванием Авраама, родоначальника иудеев, после его исхода из Месопотамии; оттуда также, как гласит предание, дети Авраама переселились в Египет. Их гробницы, прекрасно сделанные из великолепнейшего мрамора, по настоящий день показываются еще в том городе. На расстоянии шести стадиев от города показывают также исполинское скипидарное дерево, существующее, как полагают, от сотворения мира[1190]. Отсюда Симон исходил всю Идумею, не только опустошая деревни и города, но и разоряя всю страну. Ибо, кроме его тяжеловооруженных, следовали за ним сорок тысяч человек, так что самых необходимых съестных припасов не хватало для этой несметной толпы. К недостатку припасов присоединялась еще его жестокость и ожесточение против народа, что приводило еще к большему опустошению Идумеи. Подобно тому, как туча саранчи обнажает целые леса от листьев, так войско Симона оставляло позади себя полнейшую пустыню, сжигая одно, ломая другое, уничтожая все растущее на земле или растаптыванием или вытравливанием и делая своим походом возделанную землю обнаженнее пустыни. Словом, в опустошенных местностях не осталось ни малейшего признака обитаемости.