6). Тем не менее, библейский сюжет подразумевает внезапно охватившую Исава жадность: не умер бы он, если бы отказал себе в чечевичной похлебке. Вот Иаков и рассудил, что кочевник-охотник, живущий одним днем, недостоин наследовать Обетованную Землю. Это правда, что люди, ведущие оседлую жизнь земледельцев, не истощают себя долгими вылазками в пустыню и имеют больше времени для размышлений и исполнения религиозных обязанностей. Однако мидрашские комментаторы упускают это из вида: возможно, потому что в более ранней ссоре между братьями Авель, кочевник, был героем, а Каин, оседлый земледелец, негодяем (см. 16. 1); или потому что Едом занимался земледелием, когда Израиль все еще скитался в Пустыне.
41 Украденное благословение.
[а] Исаак постарел и ослеп. Достигнув ста двадцати трех лет, он почувствовал, что близок его конец и призвал к себе в шатер Исава.
— Сын мой, — сказал Исаак, — возьми теперь орудия твои, колчан твой и лук твой, пойди в поле и налови мне дичи, и приготовь мне кушанье, какое я люблю, и принеси мне есть, чтобы благо словила тебя душа моя, прежде нежели я умру.
Ревекка же все слышала и сказала младшему сыну, едва Исав исчез с глаз:
— Вот, я слышала, как отец твой говорил брату твоему Исаву: принеси мне дичи и приготовь мне кушанье; я поем и благословлю тебя перед смертью. Теперь, сын мой, послушайся слов моих. Пойди в стадо и возьми мне оттуда двух козлят хороших, и я приготовлю из них отцу твоему кушанье, какое он любит, а ты принесешь отцу твоему, и он поест, чтобы благословить тебя перед смертью своею.
Иаков сказал Ревекке:
— Исав, брат мой, человек косматый, а я человек гладкий: может статься, ощупает меня отец мой, и я буду в глазах его обманщиком и наведу на себя проклятие, а не благословение.
— На мне пусть будет проклятие твое, сын мой, только послушайся слов моих и пойди, принеси мне.
Иаков послушался матери, и Ревекка приготовила кушанье, которое любил отец, а потом одела Иакова в богатые одежды Исава и руки его и шею обложила кожей козлят. Иаков взял кушанье, хлеб и пошел к отцу.
— Отец мой!
— Кто ты, сын мой? — спросил Исаак.
— Я Исав, первенец твой. Я сделал, как ты сказал мне. Встань, сядь и поешь дичи моей, чтобы благословила меня душа твоя.
— Что так скоро нашел ты, сын мой?
— Потому что Господь Бог твой послал мне на встречу.
— Подойди ко мне, я ощупаю тебя, сын мой, ты и сын мой Исав, или нет?
Иаков подошел к отцу, и Исаак ощупал его, и сказал:
— Голос, голос Иакова; а руки, руки Исава, брата его, косматые. Ты ли сын мой Исав?
— Я.
— Подай мне, я поем дичи сына моего, чтобы благословила тебя душа моя.
Иаков подал ему, и он ел; принес ему и вина, и он пил. Потом он сказал:
— Подойди ко мне, поцелуй меня, сын мой.
Иаков наклонился к отцу, и тот ощутил запах го одежды, и благословил Иакова, сказав:
Едва Исаак кончил говорить, как пришел Исав. Он тоже приготовил кушанье и принес отцу своему, и сказал:
— Встань, отец мой, и поешь дичи сына твоего, чтобы благословила меня душа твоя.
Исаак спросил:
— Кто ты?
— Я сын твой, первенец твой, Исав.
Вострепетал Исаак великим трепетом и сказал:
— Кто ж это, который достал мне дичи и принес мне, и я ел от всего, прежде нежели ты пришел, и я благословил его? Он и будет благословлен. Брат твой пришел с хитростью и взял благословение твое.
Исав выслушал отца и поднял громкий и горький вопль:
— Не потому ли дано ему имя Иаков, что он запнул меня уже два раза? Он взял первородство мое, и вот теперь взял благословение мое. Неужели ты не оставил и мне благословения, отец?
Исаак ответил:
— Я поставил его господином над тобою и всех братьев его отдал ему в рабы, одарил его хлебом и вином; что же я сделаю для тебя, сын мой?
— Неужели у тебя одно благословение? И Исаак сказал:
Исав возненавидел Иакова за благословение, которым благословил его отец, и поклялся в сердце своем: "Приближаются дни плача по отце моем, и я убью Иакова, брата моего".1